Из воспоминаний зятя Брежнева – Юрия Чурбанова – узнаем прямо противоположное: «Когда внуки крутили кассету с песнями Высоцкого, и его голос грохотал по всей даче, Леонид Ильич кривился...»
Но с другой стороны, в книге В.Новикова «Высоцкий» мы находим: «Случалось ведь петь в доме Галины Брежневой, отец которой в это время в больничной палате в телефонную трубку слушал Высоцкого. Трогательный факт, конечно, но что он меняет в жизни?» Об этом же рассказал в одном из выступлений Г. И. Полока, но тоже без ссылки на источник информации.
В сложное для себя время (1969-70 годы) Высоцкий даже хотел встретиться с Генеральным секретарем ЦК КПСС. Вспоминает Давид Карапетян: «Володя был ужасно расстроен этой историей с КГБ (во время поездки Высоцкого с Д.Карапетяном в Ереван сотрудники КГБ установили слежку и фиксировали каждый шаг ВВ.). Именно в это время он хотел каким-то образом встретиться с Брежневым и попытаться с его помощью решить свои проблемы; кто-то обещал ему устроить встречу с дочерью Брежнева. «Я должен быть совершенно чистым перед этим разговором».
О том, что после высылки Солженицына должен был принудительно «выдворен из страны» и В.Высоцкий – в последнее время сообщалось неоднократно – правда без ссылок на конкретные свидетельства или документы. Более того, – якобы уже готовое решение Политбюро ЦК КПСС по этому вопросу не подписали Л.И.Брежнев и Ю.В. Андропов. Другой вариант: высылку Высоцкого предложил Суслов, а воспрепятствовал этому Андропов...
После смерти Высоцкого в Москве говорили, что «сам Брежнев посочувствовал общему горю и слушал в день похорон на ялтинской даче Володины песни, особенно «Протопи ты мне баньку, хозяюшка... » (Д.Чижов «Отражения») Вот такие сведения – неоднозначные и противоречивые. Вполне возможно, что песни Высоцкого Брежневу нравились, но как говорилось в тогдашнем анекдоте: «А что могут подумать наверху?!»
Однако Леонид Ильич Брежнев сыграл в судьбе Высоцкого роль достаточно значительную – и вот при каких обстоятельствах... В 1971 году в Париже на встрече активистов Общества дружбы «Франция – СССР» с Л.И.Брежневым присутствовала Марина Влади – к тому времени жена Высоцкого. В начале встречи Брежнев долго говорил об истории дружбы между народами Франции и Советского Союза... Марина Влади пишет в книге «Владимир или Прерванный полет»: «...Ролан Леруа мне шепчет: «Смотри, как он поворачивается к тебе, как только заходит речь о причинах этой дружбы...» Действительно, я замечаю понимающие взгляды Брежнева. Я знаю, что ему известно все о нашей с тобой женитьбе. Прежде чем уйти, мы фотографируемся: группа французов вокруг советского главы. Этот снимок сделал гораздо больше, чем все наши хлопоты, знакомства и мои компромиссы вместе взятые».

И чиновники – как бы чего не вышло – один не пришел, второй, третий... Скорее всего, впервые на концерте
Высоцкого был полупустой зал».

Высоцкий хорошо знал Виктора Суходрева – личного переводчика Брежнева, знал – еще по Большому Каретному – его жену Ингу Окуневскую. И когда после смерти ВВ. нужно было решить вопрос о передаче квартиры на Малой Грузинской Нине Максимовне Высоцкой, друзья решили обратиться прямо к Брежневу. Вспоминает В.Янклович: «Марина Влади написала личное письмо Брежневу. Я позвонил Суходреву, изложил суть дела.
– Виктор, ты скажи точно, сможешь передать или нет?
– Дайте мне время до завтра...
Назавтра он позвонил мне и сказал, что письмо будет передано. Действительно, письмо Брежневу он передал, и вопрос был решен очень быстро».
Позже – точнее и подробнее об этом рассказали Инга Окуневская и Виктор Суходрев:
«…Известие о его смерти было для меня шоком. Виктор не смог пойти на похороны – у него в то утро были какие-то неотложные дела с иностранной делегацией, и я Поехала одна. Как-то я прошла в театр через все милицейские ограждения – сказала, что пришла по приглашению Марины. Тут же ко мне подскочил Кобзон:
– Инга, тебя ждет Марина! А где Виктор?
– На работе, он сейчас не может приехать.
Я прошла в кабинет к Юрию Петровичу, там сидела Марина. Мы обнялись. Она заплакала... А потом сказала: – у меня к тебе есть дело. Нужно, чтобы наша квартира осталась маме Володи. Нужно мое письмо передать Брежневу. Сможет Виктор мне как-то помочь?
– Знаешь, я за Виктора не могу дать ответ, я должна ему позвонить.
Позвонила Виктору, он сказал:
– Поезжай домой и жди моего звонка, а я постараюсь дозвониться до Александрова.
И я поэтому не поехала на кладбище – я на машине тут же вернулась домой и сидела, Ждала звонка. Где-то часам к пяти-шести Виктор дозвонился Александрову, и тот сказал:
«Присылайте мне письмо».
Виктор Суходрев: В общем, был звонок от Инги, она мне изложила просьбу Марины, и я ей сказал, что буду выяснять. Вы прекрасно знаете, какая была обстановка вокруг похорон: замалчивание его смерти в газетах, вся эта милиция вокруг – и так далее... Я не мог сразу сказать Марине, что письмо я, конечно, возьму, потому что не был на сто процентов уверен, что мне его удастся передать по назначению – я не знал, какова будет реакция «С той стороны». А взять письмо и не передать – это для меня былф абсолютно неприемлемый вариант. Я позвонил помощнику Брежнева, Андрею Михайловичу Александрову, с которым был хорошо знаком. Напомнил ему, что Марина, во-первых, является вице-президентом Общества дружбы Франция – СССР; а во-вторых, что, когда Брежнев незадолго до этого был с официальным визитом во Франции и принимал в советском посольстве руководство этого Общества, то особенно тепло он беседовал с Мариной, и именно поэтому она считает возможным направить ему такое (чисто личное) письмо.
Через какое-то время после очередной деловой встречи у Брежнева Андрей Михайлович сказал:
– Кстати, это письмо от Марины Влади, которое вы мне тогда переслали... Вы знаете, я его Леониду Ильичу даже не показывал. В этом не было необходимости, я просто позвонил в Моссовет, переслал его туда, и вопрос решился очень быстро, можно сказать, в одночасье.
Александров был человеком быстрых действий – он любил делать все сразу, сходу, что называется, – у него обычно бумаги не залеживались. Я думаю, что он позвонил в Моссовет в тот же день, когда мое письмо оказалось у него на столе, – то есть на следующий день после похорон Высоцкого»

Гитары Высоцкого

У меня гитара есть,
Расступитесь стены.

Когда и как Владимир Высоцкий впервые взял в руки гитару? Существует несколько противоречивых версий, Но, разумеется, самое достоверное свидетельство принадлежит матери ВВ. – Нине Максимовне Высоцкой: «В десятом классе, а, может быть, и раньше Володя мне говорит: «Мамочка, хочешь доставить мне удовольствие, – купи ко дню рождения гитару…» Купила ему гитару, тогда это было просто. И самоучитель – известного тогда гитариста – Михаила Высоцкого: «Вот, учись», – «Нет, мама, я уже сам умею». Сел и сыграл что-то простое. Кто-то научил его во дворе…»
Но вполне вероятно, что эти первые – очень простые – аккорды показал ВВ его школьный друг – Игорь Кохановский: «Мы подружились в восьмом классе, а мне мама подарила гитару в честь окончания семилетки. И я очень быстро научился несложным аккордам, но поскольку знал на память почти весь репертуар Вертинского, то стал это подбирать на гитаре… И когда мы собирались школьной компанией, я исполнял разученное. И Володя как-то попросил, чтобы я показал ему эти аккорды…»
Школа-Студия МХАТ. – Все сокурсники помнят Высоцкого с гитарой, но не с первого курса… Г.Епифанцев: «У Володи гитара появилась еще в Школе-Студии. – Я хорошо помню, как он пел уличные песни». Р.Вильдан: «С гитарой я помню Володю курса с третьего. Вначале он пел не свои песни, про Колыму, про сроки… А где-то в году шестидесятом сказал: «Все! Чужие не пою. Только свои».
Хотя сам Высоцкий вспоминал, что в Школе-Студии он только отстукивал ритм… Это подтверждает А.Макаров: «Хорошо помню, что довольно долгое время Володя совсем не играл на гитаре. Позже появилось ритмическое постукивание по столу или – как рассказывает актриса Жанна Прохоренко – по перилам лестницы. Она училась с Володей в Школе-Студии и хорошо его знала».
В общем, можно предположить, что гитара – уже как инструмент – появилась у ВВ на старших курсах Школы-Студии МХАТ. Г.Елович: «Он все время говорил: «Надо набить подушечки… Надо набить подушечки». А уж после студии постоянно приставал: «Послушай это… А это еще лучше!» И как он из мальчика-дилетанта превратился в мастера?! – Все это постоянная работа, постоянное самосовершенствование…»
А с середины шестидесятых годов Высоцкй воспринимается только с гитарой:
«Шел популярней, чем Пеле,
Носил гитару на плече»
(А.Вознесенский)

Прием он брал именно те 3-4 аккорда, которые были необходимы для его стихов».
Актер Театра на Таганке и тоже профессиональный музыкант Виталий Шаповалов: «Я Володе показывал какие-то вещи на гитаре и однажды сказал:
– Тебя упрекают в примитивизме: одни и те же аккорды…
– А мне больше и не надо.
– Нет, вот ты возьми шестую ступень, у тебя музыкальная фраза будет длиннее. Один аккорд, но ты его можешь разнообразить. Это даст тебе больше окраски.
– Шапен, я знаю шесть аккордов и народ меня понимает.
– Володя, ну я же тебе зла не желаю. Я просто хотел, чтобы у тебя звук был побогаче.
Он одевается на Чаплина, а я – на Карбышева в «Павших и живых». Походил-походил – к его чести, жажда узнать у него была сильнее гордыни – походил и говорит:
– Шапен, ну покажи.
Я ему показал это и он везде стал использовать:
– А ты мне еще что-нибудь такое покажешь?»
Гитар у Высоцкого было много. Проследить судьбу каждой практически невозможно. Расскажем вначале о самой знаменитой гитаре – гитаре народного артиста СССР Алексея Денисовича Дикого. Вспоминает Алексей Чердынин – кинооператор, в шестидесятые годы друг ВВ:
«У меня были тогда магнитофонные пленки, были и записи Высоц-кого, сделанные еще во ВГИКе. Тетя Шура (Александра Александровна Дикая – вдова А.Дикого, у которой тогда жил А.Чердынин) услышала Володины пес¬ни:
– А кто это поет? А что это за Высоцкий?
Это были первые Володины песни – уличные, дворовые, «блатные». А Дикой ведь сам побывал в сталинских лагерях, правда, недолго. <…>
В очередной раз ко мне приходит Володя, а я и говорю: «Тетя Шура, это и есть Высоцкий». И Александра Александровна попро¬сила Володю спеть...
А у нее в то время хранилась гитара Дикого – знаменитая гитара венской работы. Она побывала у многих известных артистов, а появи¬лась в России у цыган, в «Яре». С этой гитарой были связаны какие-то романтические истории, ее крали... Когда Высоцкий увидел эту гита¬ру, он сразу сделал «стойку на месте»! Вижу, у него «глаза навылет», говорит мне:
– Делай что хочешь, но это такая гитара!
<…> Мы начали потихоньку тетю Шуру «обрабатывать»... Устроили такую небольшую осаду – Володя приходил, пел... Конечно, он включил все свое обаяние, а это он делать умел... В общем, тетя Шура была очарована и, в конце концов, просто подарила Высоцкому эту гитару. Я хорошо ее помню – небольшая изящная гитара в большом футля¬ре, обшитом вельветом в мелкий цветок. Куда Володя дел эту гитару Дикого я точно не знаю…»
Об этой же гитаре вспоминает Нина Максимовна Высоцкая: «Я знаю, что актеры цыганского театра «Ромэн» в шутку говорили Володе:
– Скажи, где лежит твоя гитара – украдем!

Одна гитара находится в США у друга Высоцкого Михаила Шемякина:
«…Врываясь, сразу хватал эту гитару. Гитара его хранилась у меня. Вот она и сейчас здесь стоит… Он сказал: «я оставляю ее, потому что это наш рабочий инструмент».
Еще одну гитару Высоцкий подарил Сергею Бабеку: «Когда я въезжал в свою квартиру на Речном вокзале, то Володя к новоселью подарил мне гитару. Потом оказалось, что она очень ценная…
– Володя, ну зачем мне гитара?
– Я же буду приезжать к тебе, чтобы было на чем играть.
Гитара хранилась у меня, потом нужно было ее отремонтировать. У меня был один знакомый – композитор Леня Гарин – он и отдал ее в ремонт. Потом пришел и говорит:
– Ты знаешь, это очень ценная гитара, – известного мастера.
Вот точно не помню: Климова или Климкина…»
Одна из первых гитар Высоцкого хранится у Инны Александровны Кочарян в знаменитом доме на Большом Каретном. На гитаре автографы Высоцкого, Стриженова и Утевского. И.Кочарян: «Володя купил эту гитару году в 60-м или 61-м. Купил за шесть рублей – тогда – за шестьдесят… И сразу принес к нам…» Возможно, именно об этом вспоминает И.К.Высоцкая: «Я помню, что мы покупали гитару, но не помню когда… Хорошо запомнила, что мы платили шестьдесят пять рублей старыми деньгами. Но я не возьму на себя смелость утверждать, что это была первая гитара…»
Во всяком случае, первые записи песен Высоцкого – или большей их части – были сделаны в квартире Кочаряна, под аккомпанемент именно этой гитары. В том числе и знаменитая «Золотая пленка Кочаряна»
Еще одна гитара Высоцкого – и тоже из самых первых – теперь храниться в Музее Высоцкого на Таганке. Она подарена семьей Абрамовых.

Вспоминает, а точнее излагает Давид Карапетян:

«...И вот Володя, словно читая мои мысли, просится за руль. Оказавшись на безлюдной трассе, прошитой желтой канвой несжатых полей, Володя не мешкая... с места в карьер – рванулся в заманчивый оперативный простор. Словно почуяв беду, суетливо заметалась взлетевшая стрелка спидометра... Я посмотрел на друга и... залюбовался: судорожно стискивая руль вконец загнанной легковушки, безбожно нажимая на газ, он в каком-то вертикальном взлете души был весь устремлен к финишной ленте горизонта...
Нам помешал внезапно возникший поворот. Он был вполне безобидным, но Володя растерялся и резко, как все новички, нажал на тормоз, вместо того, чтобы убрать газ. Я попытался вывернуть руль, но было поздно: со скрежетом остановившись и чуть поразмыслив, наш «Москвич» закружился в неуклюжем фуэте, соскользнул на край обочины и, неловко перевернувшись, кубарем покатался вниз. И самопроизвольно встал на колеса: несмотря на кульбит, он вовсе не собирался сходить с дистанции... Дебют Высоцкого в роли авто-аса длился не более пяти минут...»
Учил Высоцкого водить Борис Диодоров, учил на своей «Волге». У Высоцкого все получалось сразу. Приведем один поразительный эпизод, рассказанный Борисом Аркадьевичем Диодоровым: «Однажды Володя позвонил мне: «Я на машине…» Поехали куда-то. Володя вцепился в руль – он недавно начал водить – и говорит: «Вот сейчас будем мчаться по хорошему шоссе, почти лететь… И чтобы кто-нибудь ехал навстречу – лоб в лоб! Интересно, свернул бы тот другой или нет?» Меня это поразило».

Свидетельство Алексея Штурмина:

«Он водил неосторожно. Мне кажется, что это было у него в характере. Был такой случай: серьезно заболел Валерий Янклович, он лежал в больнице, в Измайлово. Володя мне звонит:
– Валера там умирает! Давай поедем, сделаем что-нибудь!
Я бросил все, приехал. А Володя только что купил «Мерседес-450» – очень мощная спортивная машина. <...> И вот зимой – это было как раз под Новый год – мы поехали в больницу. Володя врубил дальний свет и попер против движения! Я спокойно отношусь к опасности, но тогда мне было очень неуютно. И то, что он часто разбивал машины не было случайностью, скорее – закономерностью».

Однажды А.С.Макаров встретил Высоцкого на «Мосфильме»: «Володя предложил подвезти. Мы сели, кажется, в «БМВ». Он так гнал, что я сказал:
– Володя, мы же взлетим!»

Илья Янклович:

«Володя водил машину в любом состоянии…Я сильно заболел, но тогда еще не было известно, что это воспаление легких…Отец был занят и попросил Володю заехать за мной. Он приехал, и вот тогда я понял, что и сам Володя серьезно болен. Он даже нетвердо стоял на ногах, а один раз поскользнулся на лестнице…Но он забрал меня из школы – и не обращая внимания на перекрестки и светофоры – отвез меня в больницу и, как оказалось впоследствии, спас мне жизнь».

Близкий друг Высоцкого рассказал мне, что однажды они серьезно загуляли... Была плохая погода, – шел снег – и маленький скоростной «Мерседес» застрял рядом с отделением ГАИ. Начальник отделения, видя состояние друзей, не только помог вытащить машину, но и сам сел за руль, чтобы отвезти их домой. Высоцкий сидел на заднем сидении и хлопал майора по плечу:
«А!? Хороша машина! А как идет!»

И еще одно очень любопытное свидетельство Вадима Ивановича Туманова:

«Ездил Володя очень хорошо… Но был ли он асом? – для меня ас – это человек, который не только хорошо ездит, но и досконально разбирается в машинах…Однажды я говорил Володе: «Давай, вымоем твою машину, чистая она быстрее идет…» Ну, пошутил так. Вымыли. Едем, Володя говорит: «Слушай, Вадим, она действительно быстрее идет»…

«Иномарок» в Москве тогда было немного, Высоцкого знали в лицо, знали и номера его машин. Первую иномарку «Рено – 16» в начале семидесятых годов Марина Влади купила во Франции и привезла из Парижа. Естественно, на машине были иностранные номера. А такие машины тогда не выпускали дальше чем за 100 километров от Москвы. Сам Высоцкий рассказывал об это так: «За сто километров от Москвы меня уже не выпускают, Из-за иностранных номеров останавливают, и все. Я им (гаишникам) говорю: «Вот мои документы, я – Владимир Высоцкий. Если Вы меня не знаете… Не знаете! – Но я же гражданин Советского Союза! У меня есть доверенность, это машина моей жены…» – «Все равно с такими номерами не имеем права выпускать!»
Но были и другие сотрудники ГАИ, которые знали и любили песни Высоцкого – и совершенно другое отношение к Владимиру Семеновичу Высоцкому… Н.И.Тамразов: «Была весна 79-го года. Мы едем на большом сером «Мерседесе», и нас останавливает «гаишник»:
– Превышаете скорость.
А Володя вдруг говорит:
– А она медленнее не идет. Чего ни делаю, не идет медленнее.
«Гаишник» ничего не понимает, вроде сидят нормальные взрослые люди... Володя поворачивается к нему, тот увидел, узнал:
– Ну, товарищ Высоцкий, что же Вы шутите... Будьте осторожны».

А.Демидова:

«Переезд на гастроли в Ленинград. Высоцкий попал в аварию. За 70 километров до Ленинграда. Перевернулся. Сам, слава Богу, ничего – бок машины помят».
1 января 1980 года «Мерседес-250» на большой скорости, да еще на обледенелой дороге врезается в трогающийся с остановки троллейбус. Два пассажира получают серьезные травмы, у Высоцкого только сильно поцарапано лицо. Бог, действительно, хранил или судьба берегла – для чего-то другого?..
Подъезжает патрульная машина ГАИ – составляется протокол о серьезном ДТП… И Высоцкому грозит уголовное дело…Друзья пытаются помочь… В, Абдулов: «Мы обращались к Владимиру Баеву – однокласснику Володи – а он работал тогда зав. отделом кадров ГАИ СССР. Но и он не смог помочь – дело уже было передано в милицию. Да, когда у Володи отбирали права – это Баев всегда их возвращал».

Игорек

Одна из самых загадочных фигур близкого окружения Владимира Высоцкого в последние годы жизни – Игорь Годяев. Загадочной она стала во многом потому, что через несколько лет после смерти ВВ. Годяев покончил жизнь самоубийством. Тогда говорили, что он добровольно ушел из жизни, потому что его мучило раскаянье: не смог спасти Высоцкого. На самом деле все, разумеется, не так. Но обо всем по порядку.
Игорь Годяев – фельдшер института скорой помощи имени Склифософского, тот самый «Игорек» из посвящения Марины Влади в книге «Владимир или Прерванный полет». Приведем несколько характеристик Игоря Годяева – разных и разноречивых, которые помогут составить представление об этом человеке…