ГЕНЕРАЛЫ И ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ
(глава из книги)
Бытует мнение, что генералы боялись или сторонились прессы. В советские времена высшая армейская каста находилась вне критики. Трудно себе представить, чтобы в центральных газетах, не говоря уже о военной печати, подвергся критике командир дивизии или, не приведи Господь, командующий войсками округа. В лучшем случае, командир полка или рангом ниже. В период перестройки ситуация изменилась. Стоит только вспомнить разоблачительные и язвительные статьи о людях в лампасах в журнале «Огонек» или в «Московском комсомольце». Хотя, надо признать, подобные публикации носили нередко коньюктурный характер и далеко не всегда были достоверными. В период развала страны только ленивый не позволял критиковать генералитет. Были времена, когда офицеры стеснялись надевать форму в публичных местах.
Закончилась перестройка, началась перестрелка. На пространстве бывшего СССР вспыхивали конфликты, именуемые горячими точками. Вскоре запылал Северный Кавказ. Тенденция негативного отношения к армии сохранилась. Более того, приобрели новый размах. Подогреваемая многими представителями СМИ, всевозможными правозащитными организациями и демократами первой волны..В обществе человек в погонах уже не воспринимался как защитник своего Отечества. Возросло число уклонистов, дезертиров, вновь всплыла тема дедовщины и армейского произвола. Вереницы солдатских матерей, штурмующих КПП воинских частей с призывами не посылать своих сыновей в Чечню, другие горячие точки., стали привычным явлением. Даже в годы Великой Отечественной войны, особенно в первый год, когда число попавших в плен исчислялось несколькими миллионами, трудно даже себе представить подобную картину. Тогда все рвались на фронт.
Неудивительно потому, что многие офицеры, генералы в том числе, прослужившие не один десяток лет в дальних гарнизонах, прошедшие Афган, перестали доверять прессе. Некоторые сломались, покинули армию, наиболее предприимчивые сменили мундиры на малиновые пиджаки.
Высокие генеральские чины от своей подведомственной прессы стали шарахаться. Летом 1993 года на базе учебного центра под Волгоградом командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал А.Митюхин проводил сбор руководящего состава. Будучи корреспондентом окружной военной газеты, мне и фотокору Виктору Забаште было поручено осветить это событие в газете. Выждав паузу, когда Командующий освободиться, решили ,как и положено в таких случаях, представиться ему и доложить о цели нашего прибытия . То, что произошло в течение нескольких минут после нашего доклада, повергло в шок не только нас, но и многих генералов и офицеров, присутствующих на полигоне. Митюхин в буквальном смысле выдворил нас с полигона, не стесняясь в выражениях. Самое безобидное слова, услышанное от него, были; нечего вам, «писакам» тут делать. На памяти «деда» Забашты, который помнил еще времена И.Плиева (легендарного командующего-фронтовика, руководившим округом в 60-годах), никто в таком тоне не обращался даже с самым молодым лейтенантом дивизионной газеты. Вполне допускаю, что у Митюхина в тот день было плохое настроение. Есть дела поважнее, государственного масштаба. Армия в силу разных причин втянулась туда по полной. В октябре 93-го «расстреляли» Белый Дом, затем начался новый конфликт, именуемый «наведением конституционного порядка»

Приведу выдержку из интервью министра обороны генерала П.Грачева, которое многое объясняет о ситуации того времени « Открыто с самого начала против ввода войск в Чечню выступал только Борис Громов, но и он не подавал в отставку до поры до времени, выжидал. Еще до ввода войск руководить операцией я назначил Командующего СКВО генерала Алексея Митюхина. А сам его подстраховывал. Но Митюхин, когда под станицей Слепцовской началась стрельба, запаниковал. Начал орать на подчиненных, растерялся. Я пробовал успокоить – не вышло. Потом позвонил ему: ты, говорю, видимо, заболел, садись на вертолет и лети в Ростов.
Сам начал командовать. Но ведь я не мог, бросить все, заниматься только Чечней. Приглашаю первого заместителя командующего сухопутными войсками генерала Воробьева. В Моздоке он отвечал за подготовку частей к боям. На совещании в штабе всегда четко и очень толково делал доклады: товарищ министр, такие – то части готовы идти в наступление, такие-то еще готовятся…Он и сейчас в Государственной Думе хочет выглядеть этаким бравым генералом – все знает, все умеет…Я объяснил ситуацию: Эдуард Аркадьевич, Митюхин заболел, сам бог велит вам возглавить операцию. И тут дорогой мой генерал Воробьев, сильно покраснев и помолчав секунд 15-20, вдруг заявил, командовать отказываюсь….Генерал Кондратьев мне сразу сказал, что с него хватит октября 93-го года, не выдержит - больной. Миронову даже не предлагал - больной, еще в Афганистане сердце надорвал. Громов отказался, объяснил, что всегда выступал против ввода войск в Чечню, и тут же выразил готовность написать рапорт об отставке. Больше замов у меня не было.… В мирное время все хорошие, умные смелые, а когда начались боевые действия – в кусты. Такое бывает и у генералов».
То, о чем незадолго до своей смерти откровенно рассказал Павел Сергеевич, уже тогда обсуждали в войсках группировки. Отрывистые сведения доходили и до журналистов. О той атмосфере, и политической, и военной подробно рассказал в своих книгах генерал Геннадий Трошев, где присутствуют и так называемы штрихи к портрету непосредственных участников чеченских войн (генералов).Любопытный и обстоятельный анализ тех событий ,на мой взгляд, дал и военный журналист Виктор Баранец в своей книге «Ельцин и его генералы».В такой, без преувеличения, тяжелейшей и взрывоопасной ситуации в стране общество черпало всю информацию из газет и телевидения. Люди хотели знать правду о происходящих событиях. Информационная составляющая приобретала большое значение. И многое зависело от генеральского корпуса.
Кстати, первые попытки, установить тесные и доверительные отношения с прессой предпринял генерал П.Грачев. И пресс-конференции, брифинги стали обычным явлением, интервью частенько стал давать различным ведущим изданиям несмотря на шквал критики в свой адрес. При Грачеве впервые стали поощрять не только военных журналистов, но и представителей гражданских СМИ Даже баллы прессы стали закатываться на Арбате, где столы ломились от всевозможных яств и горячительных напитков. Ведущие редакторы задабривались дорогими подарками. Но подобные мероприятия носили частенько показушный характер, главной проблемы не решали. Нужны были новые подходы, нужна была система работы.
Первые конкретные предложения об информационном обеспечении в условиях локальных конфликтов были выработаны не в больших кабинетах министерства обороны, а в тесной комнате пресс-центра СКВО, В то время возглавлял его полковник Яков Фирсов. Он разработал комплекс мер о едином информационном пространстве в условиях локальных конфликтов. Наработки легли на стол генерала Митюхина,. До начала боевых действий оставалось еще полгода. Командующий отнесся к предложениям подчиненного равнодушно, бумаги засунул в долгий ящик. Больше к этому разговору не возвращались. Мол, не высовывайся, в Москве сами все придумают. И в столице что-то думали, не сидели, сложа руки. Но, судя по первым месяцам, да и всей первой чеченской компании,, кроме запретов и, по сути, введения цензуры, ничего не придумали.
А вот будущий начальник генерального штаба Анатолий Квашнин отнесся к предложениям Фирсова серьезно. Новшества постепенно, пусть со скрипов стали внедряться. Обозначились контуры конкретной, плановой работы. Анатолий Васильевич обычно сторонился прессы. Но сыграл большую роль в переломе всей информационной работы, особенно во вторую компанию. Мало кто знает, но перед тем как наши войска форсировали Терек и начали с нескольких сторон брать мятежную республику в клещи, Квашнин имел предметный разговор ведущими руководителями телекомпаний страны. Например, с О.Добродеевым. Встречи носили неформальный характер. Были выработаны четкие правила поведения журналистов в зоне боевых действий, порядок взаимодействия, подачи информации.
Появились и ньюсмейкеры в генеральских погонах, о чем я уже рассказывал в предыдущей главе. Наиболее важные и ключевые события хода войны регулярно комментировали генералы В.Казанцев, Г.Трошев, В.Шаманов. Это обстоятельство не однозначно воспринималось даже высоких кабинетах генштаба. Геннадия Николаевича, например, нередко упрекали за частое появление на телеэкране: несолидно, мол, командующему комментировать не самые громкие события. Трошев хорошо понимал, сам не раз прочувствовал, как тяжело публично говорить о тактических просчетах и боевых потерях .Но и умалчивать о беде нельзя. В противном случае общество просто перестанет доверять официальным источникам. В этом плане показателен пример с 6-ротой десантников, принявшей неравный бой под Улус-Кертом с превосходящими силами боевиков. В штабе группировки случился ступор. Пожалуй, впервые за последние месяцы боев. Москва молчала, руководство в Ханкале также решило пока ничего не сообщать прессе. Но шила в мешке не утаишь. Меня каждую минуту допекали журналисты информагентств и телевидения о больших потерях в горах.
-Что делать? – допекал в свою очередь я оперативников штаба, которые уже получали донесения из штаба «восточной» группировки. Те разводили руками. Скажи, мол, что нибудь. Потом разберемся.
-Ничего себе, скажи что-нибудь. Нужна информация. А затем и вовсе поступила команда. До особого распоряжения журналистам ничего не выдавать.
В общих чертах я владел информацией, но донесения поступали в течение суток. Ровно столько шел бой на высоте 776. Сведения разнились. Но и молчать нельзя. Несколько слукавил, честно скажу. Во, первых имел приказ от начальства пока не сообщать. Во-вторых, «помогли» сами журналисты. Напрямую задали вопрос о крупном боестолкновении совсем в другом горном районе Чечни, в ста километрах от места боя. Какой вопрос - такой ответ. Прокомментировал, что в данном районе, где указал репортер, действительно боев в данный момент нет. В остальном - информация уточняется. Казалось бы, и правду сказал. А у самого « кошки скребут» по телу. Прилетел на вертушке Трошев. Я к нему Коротко переговорили..Он был уже в курсе и владел полной информацией. Объяснил настырность журналистов, хотя они сами толком не знали: где и что произошло. Сам был свидетель, как некоторые штабники советовали генералу умолчать об истинных потерях. Трошев размышлял недолго.
-Геннадий! Собирай журналистов. Срочно!
Любая, правда, лучше горькой лжи. Трошев первым рассказал о бое в горах, о потерях. Четко, взвешивая каждое слово, акцентировав внимание на причинах и общей ситуации. Добавлю, что к тому времени генерал уже не возглавлял «восточную» группировку. Казанцев находился в госпитале, прихватило сердце. На его месте другой мог бы сослаться на обстоятельства, мол, обращайтесь к десантникам, или вовсе промолчать и отделаться дежурными фразами. Трошев принял удар на себя.
В такой, мягко скажем, нестандартной ситуации оказался и генерал Константин Пуликовский в августе 96-го. Все помнят его знаменитый «ультиматум». Он обстоятельно, конкретно описал о тех трагических событиях в своей книге «Украденное возмездие». Боевикам удалось проникнуть в город и захватить важные объекты. Масхадов наверняка понимал, что, даже стянув в Грозный свои отряды, все равно окажется в кольце. Авантюра в военном отношении - чистой воды. В политическом плане - верный козырь. В Москве избирали Б.Ельцина на новый срок. К тому же явно кто-то подсказал Масхадову из Кремля ударить именно в этот момент. Слив информации, откровенное предательство в высших эшелонах власти в первую войну явление, не редкое .Достаточно вспомнить лето 95-го,когда боевиков прочно заперли в горах. Последовала команда отставить. Можно себе только представить, какие чувство испытывали генералы А.Куликов, Г.Трошев, В.Булгаков. А в частях группировки открыто говорили о предательстве Москвы.
Пуликовский через журналистов обратился к жителям с предложение покинуть город в течение 48 часов по специально представленному коридору через Старую Сунжу. Тогда удалось полностью заблокировать город-мышь не проскочит. Тщательно спланированный и продуманный план, по всем правилам военного искусства во многом был использован через три года в январско-февральской операции 2000 года, А в Августе 96-го в Москве праздновали победу Ельцина на выборах, а в Грозном был свой «триумф»- боевики обрели «независимость», что и было закреплено в Хасавюртовских соглашениях. Военных в очередной раз подставили и унизили.
Тем не менее, кавказские войны сформировали плеяду настоящих, выдающихся генералов, которые в не самый лучший период российской истории проявили лучшие качества защитника Отечества, не запятнали честь мундира, не увильнули под любыми предлогами от решения сложнейших задач, главная из которых - не допустить развала страны. Генералы А.Квашнин,В.Казанцев,Г.Трошев,А.Шаманов,В.Булгаков,С.Макаров,В.Молтенской,А.Отраковский,К.Пуликовский,А.Наумов. Список можно продолжить .И сынков своих не держали в теплых штабных кабинетах и не пристраивали в крупные государственные корпорации и коммерческие фирмы. Сын генерала Казанцева получил тяжелое увечье. Из той же когорты сыновья Пуликовского, генералов Г.Шпака (командующий ВДВ), А.Сергеева (командующий войсками Приволжского военного округа), также потерявшие сыновей на войне. Честно и добросовестно выполняли свой долг дети погибших генералов А.Отраковского А.Рогова, Е.Скобелева.
Конечно, в боевой обстановке многое зависит от доверия и симпатий. Своеобразная система «свой - чужой», срабатывает не только на борту боевых самолетов, но и в глубине человеческой души. Особенно на фоне обстоятельств военного и политического характера тех лет. Скажу прямо, генералы доверяли проверенным журналистам, которых нельзя было упрекнуть в предвзятости и непорядочности. К примеру, генерал В.Шаманов часто опирался на группу Сладкова, военного журналиста К.Расщепкина. Пуликовский не знал проблем с Р.Перевезенцевым, Е.Кириченко. Генерал В.Булгаков хорошо знал писателя А.Проханова еще с Афганистана, во всем доверял Николаю Асташкину. Тесно сотрудничал с Владом Шурыгиным генерал В.Молтенской. Мухридин Ашуров всегда звал в гости Сашу Абраменко, даже фирменным пловом угощал в горах. Про «трошевский пул» я уже упоминал. Прошу прощения, кого из коллег не назвал. Пусть, временами давая сбой, все же заработала информационная система, выстраданная потом и кровью, путем проб и ошибок, опираясь на опыт, который вырабатывался в те тяжелые годы. Используют ли этот опыт сейчас, наверняка. Но это тема совсем другого разговора.

ДРУГ «ВОЕННОГО ВЕСТНИКА,,,»(главка к книге)
В «лихие» девяностые «ветер перемен» затронул и военные газеты. Да так, что выживали, как могли. Тиражи упали, финансирование сократилось до минимума. Выплачивали только денежное довольствие (офицерам редакции) и зарплату типографским работникам, с большими задержками. И вот собралась группа единомышленников из «бойцов идеологического фронта» и задумалась, как жить дальше. Решили создать общественную организацию с банковскими реквизитами. Назвали просто, без выкрутасов - «Клуб друзей «Военного вестника Юга России». Идею подсказал Олег Цаголов, известный журналист из Северной Осетии, во время моих проводов к новому месту службы.
Окружная газета распространялась в 13-ти субъектах Федерации юга страны. То и дело вспыхивали очаги конфликтов, война в Чечне чего стоит. Писали не только о военных, об их участии в «принуждении к миру», но и поднимали на страницах газеты вопросы глобальные, - как сохранить мир и спокойствие на Северном Кавказе. О взаимодействии государственных и силовых структур. Поэтому специальные выпуски «Южный регион» пришлись по душе чиновникам северокавказких республик, краев и областей. И руководство СКВО в лице генералов В.Казанцева и Г.Трошева поддержали идею. Даже заседание Военного Совета округа провели на эту тему. А мы еще просили финансовую помощь. Первыми откликнулись три! президента Северной Осетии (действующий и два будущих) - А.Галазов , А.Дзасохов, Т.Мамсуров. Подарили редакции факс, компьютер, принтер, сканер и прочие атрибуты. Это сейчас кажется «мелочью», без которой не обходится ни один рядовой блогер. А в те времена нам «за счастье стало», как говорят в Одессе. Секретариат редакции оснастили аппаратурой, Сергей Николаевич Прыганов (ответсек) радовался как ребенок. А машинистки пересели с допотопных пишущих машинок и быстро освоили мониторы.
Не «обделили» и фотиков. Дед Забашта и С.Белогруд стали обладателями новых цифровых аппаратов. Виктор Петрович Забашта, всю жизнь снимавший стареньким «ФЭДОМ», несколько раз пытался поставить мне «магарыч». А «пишущие» журналисты получили в подарок от будущего депутата Государственной Думы новые диктофоны. В течение двух лет был создан компьютерный центр редакции. Даже в цвете могли печатать газету. И «Клуб друзей Военного Вестника» пополнялся новыми членами. Помню, как в аэропорту Махачкалы Трошев вручал «членский билет» военкому республики Тинамагомедову. Геннадий Николаевич хорошо знал о тесных связях военкома с различными хозяйственными структурами, умение «решать вопросы».
-Помоги окружной газете. О тебе потом заметку напишут, прославишься на весь Северный Кавказ!--шутливо напутствовал генерал. Кстати, слово «заметка», Трошев употреблял всегда, когда речь заходила о газетчиках. И помогали, чем могли. Например, губернатор Ростовской области В.Чуб. В канун юбилея газеты за его подписью было издано Постановление о финансовой помощи. Старый дубовый паркет на трех этажах редакции обрел прежний блеск.
Лицо газеты определяля как бывалые газетчики,прошедшие не одну горячую точку, так и перспективная молодежь.Могли дать прикурить любому солидному изданию,которые специализировались на войне.Среди них-Сергей Тютюнник,Сергей Прыганов,Сергей Жук,Сергей Артемов,Александр Диордиев,Игорь Мельников,Владимир Коломиец,Александр Сапронов,Сергей Коняев.Все-выпускники славного ЛВВПУ разных лет.Позже коллектив пополнили А.Пилипчук,А.Васин,Ю.Бородин.Они и составили основной костяк создаваемых пресс-центров на двух чеченских воинах.
Даже в политику мы влезали. Точнее сказать - в предвыборную кампанию в некоторых регионах Северного Кавказа. Например, в Карачаево –Черкесии. Там разгорелась(1998 год) нешуточная борьба за президентское кресло. Одним из кандидатов был бывший Главком Сухопутных войск генерал А.Семенов. Казалось бы, почему не поддержать своего, до мозга костей, из армейской среды, заслуженного человека. Не поддержали. Наоборот, напечатали разгромную статью о «темных делишках» главкома. Доказательства имелись, аналитический отдел редакции «свой хлеб» даром не ел. Дополнительный тираж печатали ночью. На следующий день КАМАЗ под охраной автоматчиков доставил печатную продукцию в Черкесск. А еще через день пошли звонки Командующему(в то время - В.Казанцев) из высоких кабинетов Министерства Обороны. Семенов включил свои рычаги. Виктор Германович вызвал меня «на ковер». Выслушав мои доводы, Казанцев не стал «метать молнии», он лучше меня понимал ситуацию на Кавказе, похлопал По-плечу.
-Иди, работай, но в политику все-же не лезь!
А куда же без политики. Война на Северном Кавказе - сплошная политика. И военные играли в ней большую, если не главную роль. Такие были времена, да и сейчас не изменились. У военных журналистов окружной газеты была своя политика – информационная.