Оборона побережья Балтики...

Борис Медведев рассказал про оборону побережья Балтики в ГСВГ: "У нас свой был полигон на полуострове Вустров, там наши 2 ОТБ стояли. Отрабатывали противодействие морскому и воздушному десанту.

Нашей ОСНОВНОЙ задачей была оборона побережья Балтики в ГДР, а на общеармейский ездили на полигон Витштока. "Экскурсию" по ГДР совершал чаще из под тента машины, первый год это поездки на полигоны, Росток хорошо рассмотрел, но только по дороге в движении колонной.

Второй год был выездным и часто ездил в сопровождении машин, обзор тоже из под тента, но иногда где то останавливались и это от старшего зависело. Берлин немного посмотрел, но не слишком отдаляясь от вокзала, там делали пересадку, командировку ездили поездом.

В Потсдаме тоже был, там тоже была пересадка, но от вокзала метров 150-200 отошли и нас тормознул патруль, причем срочники были в хромовых сапогах-комендачи. Так что, "экскурсия" там не получилась, хотя старшим был прапорщик и сам хотел всё посмотреть. Не дали.

До бригады 180км, рядом с нами в 6-7 км была база ВМФ на территории ПНР. Мы пользовались инфраструктурами моряков. Проезжали на польскую сторону без проблем.

В штабе писали список, кто поедет, туда вносились ФИО № военных билетов, служивым, служебное удостоверение и их жены, удостоверение личности, у детей не помню, чтобы что то проверяли, они к морякам в школу ездили и был просто по фамильный список.

В список печать в/ч подпись комбата, НШ, особиста, это вместо "визы" и документы при себе. На границе проверили, сверились по списку и ПРОЕЗЖАЙ. Мы ездили по делам, а жены служивых записывались на приём к врачу госпиталя той базы. Чаще к гинекологу.

Врачу киску показали, улыбнулись, он отметку поставил: "Была, проверена, сексом заниматься можно и все дела". Пока другие по делам там торчат, они шопинг по магазинам польским проводят. Часто у них был вроде носильщика, а так по своей службе.

Конец мая-начало июня в 79г у нас была полная боеготовность, усиленные посты с увеличенных БК, танки у нас постоянно стояли в боксах на боевом хранении и с БК, в каждой роте было по учебному танку для вождения, в них загружали БК по тревоге, а те дни тоже их загрузили.

Приезжал Папа римский в Польшу и ждали провокаций и поэтому повышенная БГ была.

В июне 80ом пришел приказ, разгрузить БК, технику и л/с на погрузку в ближайшей станции, всё своё с собой, остальное сдавали тыловики.

Меня в первый эшелон и Прощай ГДР. Куда и зачем, мы не знали. Куда, узнали когда повернули к границе СССР-МНР, а зачем, узнали когда в Москве Олимпиада началась. Пугали китайцев...

Наш 58 ОТБ в ГСВГ входил в состав 5й ОТБр, которая подчинялась напрямую штабу ГСВГ до середины 70х. Потом эту бригаду переподчинили 2 Гв ТА. Тоже служил в ГДР на т55 с октября 78. Перед олимпиадой-80 наш и ещё 2 ОТБ из нашей бригады перебросили в МНР и там получили т 62.

Из остатков бригады сформировали 138 Отдельный танковый полк в/ч пп 57044, позывной-"Калория". До лета 80го это был № нашей бригады, мы подчинялись 2 Гв ТА, но в состав не входили.

Штаб бригады, в последующем полка был в Гюстрове (Примервальде), а батальоны дислоцировались в трёх местах..."

Какой ты, нафиг, танкист?!

главы из пока еще неизданной книги Евгения Келпша, постоянного автора нашего канала. Эта очень смешная и местами грустная история случилась в последний год Советской эпохи. Статья является логическим продолжением цикла "Пикничок на обочине", уже опубликованного ранее на канале "Молодость в сапогах".

…Только осознание до конца исполненного долга перед Родиной делает военнослужащего по-настоящему счастливым…

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, однако, так или иначе, завершился с переменным успехом такой противоречивый и сумбурный 1990-й год – первый год моей офицерской службы. Распахнул свои обманчивые объятия 91-й… Эх, знать бы, что случится со всеми с нами в этом лукавом году, да, впрочем, чтобы это изменило? Праздник новогодний встретил я дежурным по батальону, в расположении 1-3-й рот накрыли столы с лимонадом, конфетами, мандаринами и тортами «Днепровский» (облегченная версия «Киевского»). Воинам из Риги и Таллинна прислали ароматные посылки с марципанами и меренгами, бой курантов встретили лимонадом «Дюшес», выключили телевизор, настроили купленный в складчину музыкальный центр и далее продолжили под Гуннара Грапса, Магнетик бэнд, Депеш Мод, А-хa, «Леди Панк» и прочие шедевры человеческой музыки. В 02:00 по местному времени произвели отбой, и я, как эскортный корвет, приступил к непрерывному противолодочному маневру, затейливо курсируя между каптёрками, спортзалом, сержантскими классами и прочими шхерами личного состава, добросовестно пытаясь пресечь попытки неизбежного в этот праздник казарменного пьянства.

Почти удалось, по крайней мере, никто не буянил и не бродил в алкогольном тумане по расположению, безжалостному уничтожению подверглась обнаруженная в шкафу с уборочным инвентарём 5-ти литровая канистра самогона да пара 3-х литровых банок замаскированной под компотик ханки. Потянулись визитёры – ответственный по бригаде, дежурный, секретарь партийной комиссии, но проверяющие недостатков не выявили.

А в ДОСах гремела музыка, свистели сигнальные мины, хлопали взрывпакеты и имитационные патроны, расцвечивали ночное небо осветительные и сигнальные ракеты всех цветов и типов. С китайской пиротехникой мы в ту пору знакомы не были, да и не нужна она была при нашей-то оснащённости. К утру устали и угомонились, и на 313-ю Гвардейскую Отдельную инженерно-сапёрную бригаду специальных работ опустилась легкая пелерина зимнего сна.

Но Новый год в Броварах позднего советского периода это так себе праздник, не выдающийся. Генеральная репетиция Главного всенародного Гульбища – Рождества! Естественно, что громадяне не особо задумывались над религиозным содержанием этого тихого и светлого Праздника, нет. Просто в тех краях была сильна вековая традиция, воспетая великим Гоголем в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», традиция, уходящая своими цепкими корнями в дохристианские времена. Подобного размаха и тщательности в подготовке к празднованию я не встречал более нигде.

По странной пищевой традиции, на рождественском столе должно было быть по семь видов каждого из блюд: семь видов салатов, семь видов мясных закусок, семь видов горячих блюд, домашняя выпечка, печенье, конфеты – в астрономических масштабах. Всем подъездом стол решили накрыть в нашей холостяцкой квартире, стол получился от окна до стены… Гвардии старший прапорщик Розум и его коллеги изрядно облегчили бригадные продовольственные склады на предмет всех видов сала и овощных закусок, Розум даже выпросил у начальника подсобного хозяйства целого увесистого поросёнка. Пете Овчинникову передали из Ивано-Франковской губернии 2-х копченых гусей и связку купат. Жёны-хозяюшки пару дней непрерывно хлопотали возле плит, и постепенно наше жилище превращалось в гастрономическую лавку. При этом, заботливые мамочки ещё успевали приготовить деткам соответствующие наряды для колядования.

И вот Праздник настал! В эту ночь с салютами особо не заморачивались, зато все ходили ко всем за столы, дети пели колядки (вот тут-то я понял, зачем столько сладостей, деткам в наволочки сыпали без счёта), играли баяны и гитары, во дворах плясали и пели, жинки и дивчины сверкали своими глазищами и белозубыми улыбками, хлопцы и чоловики отделывали замысловатые коленца вечного гопака. Какой на дворе был век? Откуда, из каких заповедных глубин всплывало это искреннее умение радоваться? Эх, Украина, Украина, а всё-таки жаль, что Ты решила зачем-то наложить на себя руки, мммда…

Улеглись народные гуляния, и настойчиво и требовательно напомнила о себе Воинская Служба. Разворачивался зимний учебный период, молодёжь полноценно влилась в состав подразделений, этап слаживания подходил к концу, началось время различных тренировок в составе рот и батальона. Отрабатывали элементы боевой готовности, поднимались по учебно-боевым тревогам, бегали в запасной район, выводили технику на боевую линию. Одним словом, не скучали. Зима выдалась на удивление снежной, и добрый великан Раймондас Козулис не вылезал из кабины ПЗМ-2, непрерывно елозя по дорожкам бригады и расчищая снег. Но ему это явно нравилось гораздо больше, чем бегать с полной выкладкой по окрестным лесам в поисках загадочного запасного района, он чистил себе снег и при этом что-то непрерывно напевал себе под нос, картинка была просто умилительная.

Неожиданно пришла тревожная новость – генерал-полковник Борис Всеволодович Громов покинул нас, и ему на смену прибыл некто Виктор Степанович Чечеватов, настоящий танкист, произведенный по случаю назначения Командующим ККВО в генерал-полковники. Сразу и честно скажу: человек он был (и есть) крайне своеобразный и противоречивый, безусловно, талантливый военный, но при этом излишне резкий и к тому же редкостный специалист по наживанию себе влиятельных врагов. Его последующая карьера и череда непрерывных скандалов, связанных с ним, яркое тому подтверждение.
Но это было всё потом, а тогда, в январе 1991-го, Округ замер в напряженном ожидании. Как я уже ранее рассказывал, наша Гвардейская очень Отдельная ИСБр имела окружное подчинение, то есть, подчинялись мы непосредственно добрейшему Валентину Мефодьевичу Яремчуку, Начальнику Инженерных войск ККВО. Валентин Мефодьевич генерал был весьма заслуженный, возглавлял в своё время Инженерные войска 40-й Армии в ДРА. Как настоящему советскому офицеру-украинцу, ему было свойственно потрясающее, безграничное, бездонное просто чувство юмора, его нецензурный вокабуляр затмевал подобный у всех известных военно-морских и военно-воздушных специалистов в этой области. И ещё он трепетно и нежно любил свою Жену и Донечку.
Так вот, в связи с прямой подчиненностью, нас никто не трогал и не обижал, а дислоцировались мы аккурат на шоссе перед въездом в Бровары, через пару километров после птицефабрики. То есть, двигаясь из Киева на Чернигов, например, путник неминуемо проезжал мимо наших нарядных ворот.

В тот хмурый январский день нёс я службу дежурным по батальону. В расположении были только лица суточного наряда, остальные корпели в батальонном автопарке. Дело в том, что накануне наш креативный Заместитель командира батальона по вооружению (запамятовал его фамилию) проводил занятия со всеми механиками-водителями и просто водителями и трактористами на тему «Выход техники из боксов на боевую линию». Во второй роте специальных работ железных монстров под названием ИМР-2Р (с усиленной противорадиационной защитой) на базе танка Т-72, БАТ-2, МДК-3 на базе тяжелого тягача МТТ было 24 единицы, плюс более ранняя версия БТМ-3 на базе тяжелого артиллерийского тягача АТТ в количестве шести единиц. Это всё гусеницы. А на дворе зима. А двигатели не проворачивали с ноября месяца. Одним словом, стравили весь воздух из баллонов воздушного запуска, посадили все аккумуляторы и стали жизни радоваться, как дети малые. Ночью компрессорная не работает, забивать баллоны начали только после завтрака, свой компрессор бортовой есть только на ИМР-2Р, танк, потому что, остальные ждут, когда им в компрессорной закачают.
Буферные группы разряжены, аккумуляторы с техники сняты и отправлены в аккумуляторную. Таким образом, рота полностью выведена из строя. Моим проще, у меня «колёса» и старший техник роты далеко не дурак, но всё равно, все машинисты-бульдозеристы в боксах, красоту наводят. Повседневная обыденная рутина. И тут звоночек от дежурного по КПП: "Парни, ПЕСЕЦ! Чечеватов приехал! Дежурного по бригаде уже снял и влепил ему «десяточку», мне тоже. Погибаю, но не сдаюсь, прощайте, товарищи!" И тут же с КТП, из парка звонок: "Валентиныч, всё. Чечеватов в нашем парке. Учебно-боевая тревога батальону. А я с наряда снимаюсь и отбываю на Киевскую гарнизонную гауптвахту на 10 суток". Ну, и для полноты гештальта оперативный дежурный по бригаде звонит и удивленно так спрашивает: "А что там у вас в батальоне случилось?" "Да ничего, отвечаю, песцы из клеток вырвались, Командующий ККВО на территории бригады, в батальоне учебно-боевая тревога, все офицеры и прапорщики из состава суточных нарядов, за исключением пока что меня, со службы сняты и отправлены под арест. Мужайтесь». На том конце раздался характерный звук упавшей на стол телефонной трубки…

На душе у меня было странно спокойно и как-то пустовато. Метаться явно было уже поздно, если безжалостный Танкист заглянет в расположение батальона, я тоже ближайшую ночь встречу уже в офицерской камере. Для порядка озадачил весь суточный наряд экстренной приборкой, а сам занял наблюдательно-выжидательную позицию на крыльце. Вскоре раздался дружный топот табуна солдатских сапог – это мчались из парка воины получать оружие, противогазы и вещмешки. Ну да, тревога же… Получили, поскакали обратно. Далее из здания штаба бригады выскочили и зарысили в сторону нашего парка все заместители комбрига - от начальника штаба до начальника политотдела. Комбриг чудесным образом лёг на грунт, он такой, он умел. Ну, а далее… Далее последовала команда выдвигаться в запасный район. Всему, что может выдвигаться. Моя рота и третья, колесные братья, быстренько покинули расположение бригады и затерялись в лесах. Кстати, заменить меня в наряде, в связи с тем, что тревога, и я подразделение должен был возглавить, так никому в голову и не пришло за всеобщей суматохой. Ну да ладно, не очень-то и хотелось. А вот второй гвардейской роте специальных работ досталось по полной. Из боксов, как и следовало ожидать, не вышла ни одна единица техники… С точки зрения танкиста Чечеватова, это был полный конец света, и он, по сути, был прав. Тревоге дали «отбой», бойцов из парка выгнали, и на бетонку перед боксами полилась кровь командиров вместе со слезами от лютой боли в определенных местах. Для начала, всё командование батальона публично подвесили на крюки стрелового оборудования БАТ-2, затем колесовали посредством рабочего органа БТМ-3, затем намотали на гусеницы ИМР-2Р. После чего настал черед бригадных начальников. Это, конечно, гипербола, как вы догадались, но очень близкая к истине.

Меж тем, сквозь никем уже не контролируемые в связи с полным уничтожением наряда ворота бригады начали влетать автомобили командования ККВО и его злосчастных Инженерных войск. Благо, дороженька от КПП вела прямёхонько в наш парк инженерной и автомобильной техники. Первым, как и положено, прибыл Член. Член Военного Совета - Начальник ПУ Округа. Затем НШ Округа. Затем, как бессловесные овцы на заклание, приехали наши инженерные руководители. Минут через сорок Танкист и его свита покинули расположение изнасилованной 313-й Гвардейской когда-то ОИСБр, и поступила команда всем ещё не арестованным офицерам, собраться в клубе Бригады. Меня наконец-то сменили с наряда, заступил отсидевшийся в недрах вещевого склада гвардии старший прапорщик Боря Мазурёнок. В клубе нехорошо пахло – как в морге жарким летом. За столом на трибуне, словно судьи Международного Трибунала, восседали наши инженерные начальники и НШ Округа. Начал он. Начальник Штаба ККВО был лаконичен, а пост его незатейлив: налицо чудовищное воинское преступление, совершенное начальствующим составом Гвардейского Отдельного инженерно-саперного батальона специальных работ при попустительстве со стороны командования Бригады. По всем действующим нормативно-правовым актам, командир батальона, начальник штаба, зампотех, командир второй роты и командиры взводов этого подразделения, подлежат суду военного трибунала, командование Бригады – немедленной ротации из уютного ККВО в менее гостеприимный Забайкальский ВО или знойный Туркестанский ВО с понижением в должности до плинтуса и в звании до вечного капитана. Остальной личный состав искупать вину будет кровью, потом и бессонными сутками в парках боевых машин. Но Командующий снисходителен иногда, поэтому Командование Инженерных войск ККВО переводится на казарменное положение с местом дислокации здесь. Офицерам и прапорщикам Бригады расположение части покидать запрещается. Конкретно офицерам и прапорщикам Отдельного ИСБ специальных работ территорию парка инженерной и автомобильной техники батальона покидать запрещается. Тылу организовать размещение и питание. На устранение недостатков две недели, после чего тотальная инспекция по всем статьям. И, ежели чего окажется не так, то выше озвученный сценарий будет приведён в исполнение. На этом НШ закончил и тоже отбыл из расположения Бригады.

И слово взял генерал-майор Яремчук. Взял он его крепко, по-хозяйски, умеючи, так сказать, взял. Смысл его речи был трагическим, но сердце израненное рвалось на встречу этой виртуозно исполняемой Песне Вечной Камасутры, и на взбледнувших лицах против воли и рассудка расползались тщетно маскируемые улыбки. Валентин Мефодьевич загнул так, с таким гениальным знанием предмета, что никому из юмористов и сатириков вместе с КВНщиками и не снилось. Ни одного его речевого оборота, ни одного слова или даже запятой нельзя привести здесь по соображениям литературности и цензуры, но поверьте, это было здорово! Униженный и обиженный, без вины виноватый Дед зажёг и явно отвёл душу. Напоследок он посулил нам, что его пребывание на казарменном положении на территории Бригады и мы, и наши внуки, если таковые после всего этого случатся, запомним. Навсегда. Всё остальное забудем, а только это и будем помнить. Совещание – концерт закончилось, всем, кроме нашего батальона, объявили часовую готовность к строевому смотру, а нас повлекли в расположение части. Там Начальник Штаба Инженерных войск ККВО и Заместитель Начальника инженерных войск по вооружению добавили нам гормонов, но это было уже не так интересно и совсем не больно.

На период устранения недостатков командование нашим злосчастным батальоном взял на себя непосредственно Заместитель Начальника инженерных войск ККВО по вооружению. Он дал команду всем, проживающим в городке, в ДОСах, на сорок минут отбыть домой, переодеться в комбинезоны и «афганки», попрощаться с семьями, взять пожрать для себя и неместных товарищей, и после этого строимся дружно в парке инженерной и автомобильной техники батальона. Хотите верьте, хотите нет, дело вкуса, но мы действительно трое суток с территории парка не выходили. Солдат, как положено, водили в столовую, у них был установленный распорядок дня, спали они в расположениях подразделений, и даже программу «Время» смотрели. А вот подзалетевшие товарищи офицеры и прапорщики жили в боксах, спать и греться ходили по очереди на КТП, естественные надобности справляли там же, благо сортир имелся в наличии. Что мы там делали? Да, собственно, ничего. Изучали материальную часть машин инженерного вооружения. В конце концов, все аккумуляторы зарядились и встали на свои штатные места, баллоны со сжатым воздухом набрали положенное количество атмосфер, все механики-водители и офицеры с прапорщиками в совершенстве освоили запуск котла-подогревателя, и техника второй гвардейской роты завелась. В каждую машину был назначен старшим офицер или прапорщик, и мы начали в составе роты мотать круги по машинодрому, благо, он находился рядом. Накрутив положенное количество моточасов, угомонились и игрушечки поставили на место. После чего нас торжественно выпустили на волю, то есть, в ДОСы. На следующий день всё повторили для надёжности, и режим чрезвычайной ситуации в батальоне закончился.

Командование инженерных войск Округа тихо отбыло в пункт своей постоянной дислокации, город-герой Киев, наши бригадные руководители тоже оправились от шока и начали понемногу всеми командовать. Командующему Войсками ККВО доложили о полном и успешном устранении недостатков, но оставался открытым вопрос об обещанной тотальной инспекции. Это побудоражило умы ещё непродолжительное время, а потом само по себе как-то плавно сошло на нет. Всё-таки на дворе стоял лукавый 1991-й, и Командующему, видимо, было уже не до нас. Что ж, Лев мышей не ест, Танк муравьёв не давит. Однако, Бригада наша надолго возглавила рейтинги самых порицаемых соединений Округа, всем, кому положено, досталось по полной мере. А впереди нас ожидали события, которые своим драматизмом и яркостью затмили этот, кажущийся за дымкою лет комическим и не страшным, эпизод. Но! Обо всём по порядку. Спасибо всем, кто дочитал.

Ваш Евгений Келпш.

Дружба - Freundschaft!

1. Юрий Баянтуев рассказал: "Стоял возле деревни. Мимо меня немка старушка с пацаном, с тележкой несколько раз проходили там у них как бы дачи от деревни. Потом смотрю - идут без тележки.

Парень что-то несёт в руках. И прямо ко мне идут. Подходят, немка снимает салфетку, а на подносе бутерброды и маленький чайничек. Она мне наливает кофе. Я малость попил с бутербродом.

Они стоят, смотрят я говорю, данкешен. Бабка что то по немецки. Короче понял, что у неё сын служит тоже - руками меня по погонам похлопала и жестами показала. Потом показала на солнце. В общем, когда солнце будет заходить мы придём ещё.

Мне предлагает забирать бутерброды, а я показываю на вещмешок – мол, у меня есть. Так она сама все завернула, открыла мешок и туда всё засунула. По прошествии стольких лет все думаю, как пацан нёс этот поднос с кофе…»

2. Леонид Заборовский поделился: "Нам категорически было запрещено принимать какие либо угощения от немцев и всё же отказаться было невозможно. Стоял на регулировке перекрёстка танкодром Ротенштейн.

Погода мерзкая… Стою давно и замёрз. Сначала остановилась западногерманская легковушка и я от неё стал медленно удаляться. А ко мне подбежала девчонка и протянула пачку Marlboro. Через некоторое время от края деревни ко мне подошла немка с внучкой и уже девчонка угощала меня горячим чаем из термоса со шнапсом (отказаться было не реально)

А сигареты я не рискнул закурить первым и уже в казарме испытал их на молдаванине. Оказалось всё нормально..."

3. Василий Бухаров вспомнил: «Как-то раз стоял в наряде по ВАИ, прапорщик с автороты спал, я на обочине, местоположение уже не помню, за спиной автобат был. Впереди боковая дорога уходила вглубь леса.

Шла немецкая колонна, имитация нападения, отражение нападения, немцы тренировались. Напротив меня стоял немецкий солдат, регулировщик, Смотрели друг на друга.

Он, как положено, при оружии, а у меня только полосатая палка. Подумал, что пауза затянулась, и отдал честь. Он тоже отдал честь…»

4.Broadway N  Мне, давым давно в 1960-е гг., в детстве, довелось 5 лет жить в ГДР в трёх разных местах, по месту службы отца. Уже будучи старшеклассником, когда мы жили вне военного городка (вч/пп 8438456, 56 Автомобильный полк, Kummersdorf-Gut) на обычной улице, я со своим другом-одноклассником ходил в расположение части в кино, где мы подружились с сержантами из взвода учебных машин. В наше свободное время, на каникулах сержанты учили нас водить армейские автомобили. Сначала на ближайшем автодроме с препятствиями, потом по полевым, и затем (вроде как-бы тайком от офицеров) по внегородским дорогам и городским улицам. Думаю что нашим отцам то не было секретом, мы бывало возвращались с ночного вождения далеко за полночь.

Мы с однокассником в свободное время по вечерам бегали в казарму "учебки", - там было весело. Нас там бывало угощали из посылок. там же мы учились играть на гитаре, узнавали много о допризывной жизни в разных регионах СССР.

Иногда друзья-срочники выбирались из гарнизона к домам где мы жили. Они знали девчонок из нашего круга, и наших германских друзей.

Из печальных воспоминаний, - один из ст. сержантов (увы, по прошествии лет потом уже не смог его разыскать) вместе со всеми нами, друзями и подругами, был приглашён в дом капитана Кечина, на поминки его дочери Светы, которая трагически погибла в автоаварии.

Что хотел бы заметить, - служба срочников в ГДР была нелёгкой. Тогда, до 1968 г. то были последние годы когда в армии служили 3 года. Никаких увольнительных, разве что изредка группой с сопровождением. Со слов срочников, очень редко (и то не всем везло), - устраивались "встречи дружбы" с медсёстрами в ближайшем госпитале в г. Beelitz. По воспоминаниям друзей, - то был действительно праздник.

5.Мадияров  ДМБ 78-80. Немцы любили наш гарнизонный магазин, покупали там конфеты "Мишка на Севере", болгарскую консервацию и прочие вкусности. Сопровождал местных немцев в магазин, как правило, дежурный по КПП. И вот однажды по группе вышел приказ: немцев в гарнизонные магазины не пускать (по слухам, в каком-то гарнизоне задержали немца за скрытое фотографирование военного городка). До местных жителей, естественно, приказ не довели. И вот, стою в наряде на КПП, подъезжают немцы, паркуют автомобили, улыбаясь (мы уже узнавали друг-друга) подходят к калитке и... она не открывается им навстречу. На ломаном немецком объясняю, что проход запрещен. На изумленный вопрос: warum (почему?), отвечаю первое, что пришло в голову: bitte, kommen morgen (пожалуйста, приходите завтра). Такое продолжалось примерно месяц, немцы исправно приезжали каждый вечер к воротам части и разочаровано возвращались домой. Однажды на КПП позвонил дежурный по части и передал приказ командира, если приедут пожилые немцы (они затаривались по крупному), то пропустите их в магазин. Немцы в тот вечер приехали, именно взрослые, сопроводил я их в чепок и встал у дверей чтобы не мешать им делать покупки. Тут один из них обернулся на меня и купил вдруг советские сигареты (немцы их не покупали), на выходе из магазина протянул пачку мне. Я, категорически отказался (не курю). Тем не менее, проходя мимо КПП на выход, немец положил пачку на ограждение (дневальный был просто счастлив). С того дня так и повелось. Немцы решили, что надо дежурному наряду, давать чаевые, тогда поход в магазин будет удачным. Обычно, вместо сигарет, оставляли 5 марок, на эти деньги, мы с дневальным, после сдачи наряда, пили лимонад с печеньем в чепке!

Трёхдневный марш...

1. Геннадий Морозов рассказал: "В июле1966 года после четырёхдневный "стоянки" в окопах на Альтенграбовском полигоне в течение трех дней находились на марше. Проехали много деревень. Поскольку дороги, по которым двигались, были грунтовыми, пыль от танков поднималась огромная.

И вот после одной из деревень ехали по дороге, где с двух сторон стояла кукуруза выше двух метров, из-за пыли не увидел поворот перед идущей машиной и въехал в кукурузу. Примерно метров сто проехал.

Остановились, взводный практически ничего не видел из-за кукурузы куда ехать. Сзади видели только пыль от проходящей техники. Развернулись и поехали на эту пыль. Примерно метров пятьсот ехали к дороге. Оказалось, параллельно ей.

Когда выехали, оказались в конце колонны, где шла батарея - 120 нашего полка. Доложили по рации ротному о том, где находимся. Получили массу ебуков. На ближайшей остановке снова встали в строй.

Ущерб немцам за все косяки учений, в том числе и наш, заплатила финансовая служба ГСВГ. Слава Богу, никого не задавили..."

2. Всилий Алибабаевич вспомнил прекрасное время: "Было время, когда гансы не вякали! Выставляли счет и все дела. А мы, молодые пацаны, от 18 и до максимум 27 лет гоняли по этой самой гордой Германии на САМОЙ ЛУЧШЕЙ технике.

Как было здорово ехать на башне БМП мимо немецких (до нас доводили понятие фроеншафт, но все равно на генетическом уровне мы считали их фашистами, хоть и довольно спокойно с ними сосуществовали) аккуратных домиков, по брусчатке, выложенной, возможно и пленными советскими людьми.

Видимо только те ребята кто служил в ГСВГ, смогут понять мои чувства. Кто ехал в колонне боевой технике мотострелкового полка. Это минимум 90 шт БМП, 30 шт танков, "шилки", Уралы 375, ШИШИГИ ..... Шум и лязг траков, наши довольные лица. Довольные тем, что мы наследники победителей!

А случай, когда на учениях комбат собрал командиров взодов и довел приказ командира полка - быть в точке Б к через такое-то время. Не забуду как на карте, курвиметром он измерил расстояние от точки А до точки Б двигая его по проселочным дорогам и радостно сообщил, что никак не успеваем!

Долго не думая, соединил линейкой две точки, провел карандашом линию, измерил курвиметром расстояния и сообщил, что остается запас в полтора часа. Затем немного подправил трассу, там где были какие-то не совсем удобные проезды.

Заставил всех перечертить маршрут и вперед по землям Германии на БМП! Поля на пути распахали шириной метров 15, в какой-то деревушке брусчатку вывернули с корнем на Т-образом перекрестке, пожилого немца, бывшего танкиста, загнали обратно в калитку дома тем, что Серега навел на него пушку.

Надо было видеть, как это эффектно выглядело. Немец выскакивает из калитки в шлемофоне вермахта, и грозит нам кулаком. Серега навел пушку прямо на ходу и сопровождал его, тот испугался и убежал домой…»

Отредактировано Государкин Сергей (18-03-2021 14:13:03)

Про окурки...

1. Канат Мамбетов рассказал: "У нас было немного по другому... Воскресенье, заходит зампополит, строит роту, дрыгает одной ногой и говорит свою любимую пословицу: «Хорошо смеется тот, кто смеется последний…»

Это значит, что уже придумал нам какое то наказание. Заходит в наш кубрик, подходит к последней кровати двухярусной, выдергивает душку кровати и вытаскивает окурок, дает команду: «Горит кубрик 1 взвода!»

А сам бежит в умывальник и от туда бежит с шлангом и топит весь кубрик, мы бегом выносим кровати, матрасы, тумбочки, потом копаем могилу для окурка, торжественно хороним окурок: «Боже Окурок хорони...»

Когда замполит уходит, наводим порядок в кубрике, полы паркетные, шкрябаем, мастичим, натираем пол и по ходу ругаемся с друг другом. Прошло много лет теперь точно знаю, что окурок кто-то подложил, сексот замполита.

Нам точно не было время курить в расположении взвода, только после учебки, один призыв, стрельбы, наряды, караул, строевые смотры..."

2. Егор Михалыч поделился случаем: "Служил 87-89 в/ч 26178. Войска космической связи, НИП-14. Был такой случай. Не помню причину залета, вроде рота плохо себя вела после отбоя. На следующий вечер ротный собрал взводных, рота отбилась через 10 мин…

Команда " рота подъём, тревога". Поднялись, оделись, была зима, оружейку не вскрывали. Вывели роту на улицу, "бегом марш" добежали до КПП на техзону. Ротный дал команду: "Три круга по техзоне"…

Круг километра 3,5. .Взводные и ротный остались на КПП. Побежали. Добежали до поворота, повернули и встали. После недолгого совещания решили идти спать. Перелезли через забор техзоны, пришли в казарму разделись и легли спать.

Минут через десять бежит дежурный по роте: "Ротный звонит, что ему сказать?" Кто-то ответил: "Скажи, рота спит". Ещё через десять мин пришел ротный, встал на взлетке, посмотрел на спящих развернулся и ушел.

Последствий не было. По слухам ротного отымел главный инженер части полковник Ушаков и нач.По. Причина я думаю в следующем. Рота ЭТР-энергетики, сантехники, электрики . Постоянные дежурства- 2 газовых котельных, ЦРП электриков, большой жилфонд городка, да ещё и зима.

Смены на котельных по12 часов без выходных весь отопительный сезон, у электриков сутки, но им можно было спать часа по четыре ночью…»

«За Берлинской стеной была совершенно другая жизнь».
Белорусы рассказали, как служили в ГДР

Тарас Щирый / Фото: Евгений Ерчак /

Вплоть до перестройки руководство Советского Союза не особо поощряло поездки соотечественников на капиталистический Запад. Подобной привилегией если и пользовались, то члены партии, артисты, спортсмены да высокопоставленные чиновники. Простой советский гражданин мог увидеть жизнь за кордоном разве что в дружественных социалистических странах. К примеру, в ГДР, где после войны почти на полвека задержалась многотысячная группа советских войск. Тысячи военнослужащих возвращались домой не только с переводными картинками немецких красавиц и фирменными туфлями Salamander, но и яркими впечатлениями о загранице. Мы встретились с белорусами, служившими в Группе советских войск в Германии, и попросили рассказать о жизни в ГДР, отношении к ним со стороны местного населения и о воспоминаниях про Восточную Германию, оставшихся на всю жизнь.

«Молодежь смотрела на нас вполне приветливо, а вот некоторые люди старшего поколения — как на оккупантов»


Михаил Пузанкевич, служил танкистом в Дрездене и посещал местную картинную галерею

— Я родом из деревни Судобовка, сейчас входящей в состав Жодино. В 1958 году я устроился подручным маляром на БелАЗе, а через три года меня призвали в вооруженные силы. В военкомате сказали, что буду танкистом, и отправили на карантин под Слуцк, на полигон Уречье. Новость, что нас направят в Восточную Германию, приятно удивила. Я хоть и знал, где находится ГДР, но никогда за рубежом не был и не представлял, что это за страна.

Мы приняли присягу и в эшелонах, так называемых «телятниках», поехали в Германию. До полигона под Магдебургом добирались дней пять. Уже на месте нас ждали «купцы» — офицеры, которые отбирали новобранцев для своих частей. Буквально за день или два всех солдат разобрали. Я немножко соображал в черчении, и меня командир взвода Дроздовский забрал в Дрезден в 101-й учебный танковый полк. Наши казармы были расположены почти в центре города. Условия там были шикарные. Да, отопление было печное, но у нас работали душевые кабины, была своя парикмахерская в комнате быта.

Я попал в ГДР в непростое время. Обострилась политическая обстановка между НАТО и странами Организации Варшавского договора, власти ГДР начали строительство Берлинской стены. Из-за политического напряжения мы поначалу жили в состоянии военного положения, нас периодически дважды за ночь поднимали по боевой тревоге. Советские и западногерманские танки в октябре 1961-го несколько дней подряд находились на границе между Западным и Восточным Берлином на расстоянии пушечного выстрела друг от друга (возле контрольно-пропускного пункта «Чарли». — Прим. TUT.BY). Я там не был, но слышал подобное от других военнослужащих. Мир стоял на грани третьей мировой войны. Во времена Карибского кризиса 1962 года нам иногда вообще приходилось спать в военной форме. Все было очень серьезно. Как я к этому относился? Естественно, никто не хотел войны, но приказ командира — это закон для подчиненного. И если бы началась война, как бы отказался стрелять? Я же принимал присягу.

«В магазине можно было купить все, что угодно»
Мы как минимум раз в месяц ходили в увольнение и гуляли по улицам Дрездена. Молодежь смотрела на нас вполне приветливо, а вот некоторые люди старшего поколения — как на оккупантов. Кому приятно, когда чужой солдат ходит по твоей земле? Пальцем никто не тыкал, но сразу чувствовалось, что человек не хочет с тобой разговаривать. Так себя вели преимущественно те, кто до войны жил в достатке, а после поражения Гитлера все потерял.

На групповом снимке Михаил Пузанкевич второй слева
К тому моменту город, разрушенный американской авиацией, еще не восстановился — вокруг нас лежали руины. Немцы тогда не особо отстраивали Дрезден, сохраняя как памятник войне. Серьезно отстраивать его начали лишь в 1970-х. Пострадала и знаменитая Дрезденская картинная галерея, но ее восстановили, и я не раз ее посещал. Помню, что на входе в здание на русском языке краской было написано: «Музей проверен. Мин нет. Проверял Ханутин». Эти походы были прекрасным времяпрепровождением. Никогда прежде я не видел таких красивых зданий и ничего не слышал о такой галерее.

После БССР в Восточной Германии сразу бросилось в глаза изобилие товаров в магазинах. Купить можно было все, что угодно, не было проблем с выбором. Если сравнивать с Советским Союзом, это было небо и земля. Как солдат я поначалу получал 15 марок в месяц, а когда стал заместителем командира взвода, зарабатывал в три раза больше. Этого хватало, чтобы прикупить себе что-то, выпить пивка в увольнении в баре-гаштете и скушать бутербродик. В Германии делают очень хорошие сосиски, они тогда везде продавались. Мы в том числе занимались патрулированием города — проверяли документы и следили за тем, чтобы советские военнослужащие находились на улицах на законных основаниях. Бывало, пойдешь в патрулирование и возьмешь себе сосиску с горчицей. Вкуснятина еще та. Это был наш самый ходовой перекус.

Деньги я откладывал и назад вернулся полностью экипированным: купил себе черный плащ, туфли и рубашки. Модником не был, но одет был качественно.

Михаил Пузанкевич первый справа

Михаил Пузанкевич первый слева в нижнем ряду, 1964 год

«Никита Хрущев стоял в метрах пятнадцати от меня»
В Дрездене я провел восемь месяцев, а потом меня отправили в шестую танковую дивизию в Виттенберг, где я прослужил до декабря 1964 года. Все время проходило в учениях, а в год дембеля меня отправили на курсы младших лейтенантов в Олимпишесдорф под Берлином. Перед Олимпиадой 1936 года немецкие власти построили там спортивные объекты и домики для проживания, а после войны советские войска переоборудовали комплекс в военную часть. Я жил в части, а во время экскурсии увидел еще сохранившиеся бассейны. С момента Олимпийских игр тогда прошло почти двадцать лет, и спортивные объекты уже были в заброшенном состоянии.

Кстати, недалеко от Берлина, в Вюнсдорфе, я увидел тогдашнего руководителя Советского Союза Никиту Хрущева. Он в 1963-м посещал ГДР с официальным визитом. Для него на стадионе в Вюнсдорфе, где дислоцировалась ставка главкома группы советских войск в Германии, организовали встречу с военнослужащими. Советские солдаты и офицеры приехали со всех уголков ГДР. Никита Сергеевич стоял в метрах пятнадцати от меня. Никогда не забуду, как он произнес, размахивая кулаком: «Мы скоро разовьем химическую промышленность и наши женщины перестанут стоять в очередях за трусами!»
За время службы никто из нашей части не дезертировал, но был очень необычный случай. Два сослуживца немного выпили в каптерке, и один другому заявил, что тот за три года службы так и не научился управлять танком. В итоге «пристыженный» дождался, пока пройдет часовой, зашел в бокс боевых машин, завел танк, зарядил пушку и пулеметы, вынес ворота и через поле поехал в сторону ближайшей деревни. Было темно, он шел наугад и лишь чудом не врезался в дом. А ведь местами проходил в 50 сантиметрах от стены. Пытался выехать на Берлин, но за деревней началась болотина — и он сел на живот. По итогу заснул, а потом пошел под трибунал.

Что мне дала служба в ГДР? Я немного подучил язык, и в будущем он мне хорошо помог в работе. Всю свою жизнь я отработал на БЕЛАЗе: от рабочего до заместителя генерального директора по качеству. А еще в 1970-х мне довелось поработать представителем БЕЛАЗа на Кубе. Не зная испанского языка, я нередко общался там на немецком. Ну, и армия — это хорошая закалка в плане дисциплины. У нас даже не было желания от нее откосить. На мой взгляд, каждый парень должен отслужить: после армии ребята становятся мужчинами.

Работая на БЕЛАЗе, нередко бывали в рабочих поездках в ГДР. И как-то заместитель директора Ярославского моторного завода, заметивший изобилие на прилавках, сказал: «Миша, мы победители, а они — побежденные. Но почему-то у нас в мясных отделах висят одни лишь крючки, а тут все есть. Как так?»

Защитник Отечества о некоторых особенностях службы в советской армии

Чем дальше в прошлое уходят армейские годы, тем более романтический статус приобретают самые обычные приметы службы. Несмотря на имевшиеся трудности, у большинства из нас о ней остались всё же позитивные воспоминания. Если бы той советской армии в нашей жизни не было, у многих она (жизнь) сложилась бы иначе, да и они сами стали бы совсем другими людьми. Не берусь утверждать - хорошими или плохими, но то, что другими- это точно…

В канун Дня защитника Отечества поделюсь некоторыми зарисовками из своего армейского прошлого, которое приходится на середину 70-ых. Место действия- пос.Ханкала (неподалёку от Грозного), отдельный дивизион ПВО...
О национальном вопросе. Национальный состав в роте был достаточно однороден и на 90% состоял из русских и украинцев. Из прочих «народностей» было несколько белорусов, двое среднеазиатов, грузин и азербайджанец. Непостижимым образом в эту компанию как-то затесался настоящий венгр- Ласло Шандорович Котоно (даже сейчас помню!).

В основе взаимоотношений был нерушимый принцип «дружбы народов» и особых притеснений неславян (тем более, межнациональных конфликтов) не наблюдалось. Мы лишь посмеивались над тупостью казаха (многие считали, что тот таковым лишь прикидывается) и кляли злого узбека, заведовавшего раздачей пищи в столовой, за его несусветную прижимистость. Удивляюсь одному: почему-то не встречал в армии евреев. Не говорю про кадровых офицеров- командир части Лев Гальперин из их числа! То ли потому, что они такие хитрож…ые, то ли оттого, что в процентном отношении их мало. Другой вопрос- почему тогда их так много в творческой среде?
В отличие от русских, не слишком-то стремивших к завоеванию солдатских высот, украинцы запомнились своим стремлением изо всех сил продвинуться по службе и стать сержантами, на худой конец- получить ефрейтора, что в армии повсеместно тогда считалось зазорным. Но для них не меньшим позором считалось вернуться домой с пустыми погонами! На сей счёт в советской армии даже присказка такая была в ходу: «Хохол без лычки- что бочка без затычки!». С ними в этом могли соревноваться, пожалуй, лишь выходцы из глухих деревень. Такие, как я, например. Замечу, что в большинстве своём это были истинные служаки в хорошем смысле этого слова.
О неуставных взаимоотношениях. Ну как же без них! Способов для издевательства в любой части было множество, как и причин, по которым старослужащие к молодому солдату могли придраться. Признаюсь, у нас в роте не доходило до крайностей в виде откровенного мордобоя. Может, «деды» такие попались, а возможно, мы веского повода не давали… А вот, например, «поменяться» обмундированием (у старичков оно поизносилось, а у молодых- с иголочки!) считалось в порядке вещей. Разве справедливо, если столь уважаемые и заслуженные защитники Отечества будут ходить во всем поношенном? Вспоминаю случай, когда один из дембелей предложил мне, солдату-первогодку, «поменяться» с ним наручными часами: мол, таков обычай... До слёз жалко было расставаться с подарком родителей! Особенно, глядя на врученные мне взамен потёртые и треснувшие дембельские часы. Из мелких «шалостей» запомнился излюбленный приём одного из сержантов: когда тот в ходе проверки внешнего вида солдат на утреннем построении обнаруживал небритого первогодка, то прибегал к своему изощрённому способу- начинал выдёргивать торчащие волоски на лице…

Но это всё терпимо. А вот кому совсем не позавидуешь - так это молодому солдатику, не дружащему с математикой. Стандартная ситуация- отбой в казарме. Перед отходом ко сну будущие дембеля выбирают жертву из числа молодых, который громко, внятно и с огромной радостью должен прокричать: «Дедушки, день прошёл!». В ответ нестройный хор откликался довольным: «Ну и х… с ним!». Снова слово предоставлялось молодому: «До приказа осталось … дней!». И вот тут главным было- не ошибиться в календаре и правильно посчитать оставшиеся дни! Как правило, эти цифры молодые просчитывали заблаговременно, денно и нощно держа их в голове, поскольку «деды» могли поинтересоваться этим в любое время дня и ночи. Особым приколом у тех было проводить сей опрос аккурат в полночь, когда ничего не подозревающие сонные бедолаги выкрикивали уже просроченную цифру. Разумеется, прокол был чреват последствиями...
Конечно, на тычки и затрещины можно было дать сдачи (особенно, если ты здоровяк), но тут надо иметь силу воли и неимоверное здоровье, так как став после этого объектом «пристального внимания» старослужащих, заведомо обрекаешь себя на жизнь под постоянным моральным и физическим прессом. Кстати, обратил внимание, что потом наиболее изощрёнными в своих издевательствах становятся именно те «деды» и «старики», которые на первом году службы терпели большие унижения по сравнению с другими.

Об особенностях физической подготовки. Все мы пришли в армию в той или иной степени подготовленными физически: худо-бедно школьная программа и самостоятельная подготовка к службе позволяли это сделать. А вот что многим новобранцам пришлось осваивать в ходе курса молодого бойца- так это доселе незнакомый им подъём переворотом. Замечу, что при среднем уровне физического развития и правильном подходе к освоению техники выполнения упражнения для этого было достаточно двух-трёх месяцев. Но некоторые не могли даже подтянуться на перекладине больше четырёх-пяти раз! Для командиров вопрос физической готовности любого солдата был не пустым звуком, ибо по результатам ежегодного инспектирования оценивалась в целом служебно-боевая выучка подразделения. И делались соответствующие выводы. А потому сержантам и старослужащим ставилась конкретная задача- чтобы отстающих во взводе (роте, части) не было! И тут-то для таких беспомощно болтающихся на перекладине, которых уничижительно называли «шлангами», наступали тяжкие времена: изо дня в день их часами заставляли висеть на ней, качать пресс, накручивать круги по территории части, перемежая физические упражнения с постоянными нарядами… Редко кто после этого не становился настоящим солдатом!
Вечно голодные. Хотя после армейской службы прошло почти 45 лет, одна вредная привычка так и идёт со мной по жизни - быстро есть! Жена пытается с ней бороться, да куда там! Как известно, распорядок солдатского дня в советской армии был весьма регламентирован и на приём пищи в нём отводилось не более получаса. Однако, для солдат-первогодков сержанты и старослужащие устанавливали свой собственный регламент, поскольку считали эти нормативы для них непозволительной роскошью. Обычно на всё про всё нам давали 10 минут, и это мы ещё считали за счастье! После чего звучала команда «Встать! Выходи строиться!», и никого не волновало, что мы не успевали затолкать в себя остаток пищи и выпить горячий чай- приходилось второпях, дожёвывая на ходу, бежать на построение. Если с завтраком и ужином за это время ещё можно было управиться, то пообедать- проблематично. Неудивительно, что после этого чувство щемящего голода настигало нас уже через несколько минут. И совсем уж беда, если у тебя в карманах при построении (была у старослужащих и такая забава) будет обнаружен кусок хлеба!

Но я не обижаюсь на армию за подобные издержки. Более того,- благодарен ей за то, что сделала нас неприхотливыми в пище и приучила есть всё подряд!
Два года без девчонок. Вопрос неактуальный для армии 70-ых, в которой образ жизни советских военнослужащих предполагал так называемый аскетизм, воспринимавшийся большинством из нас легко и естественно.

Почему? Во - первых, редко у кого в доармейский период имелся опыт взаимоотношений с женским полом. А во-вторых (и об этом позаботилась природа) – подобное влечение возникает не на пустом месте, а благодаря выработке определённых гормонов, которая тормозится сама собой в армейских условиях. По крайней мере, любые разговоры на щекотливую тему в солдатской среде редко опускались «ниже пояса». Да и то лишь с подачи умудрённых (как правило, семейных) парней. Был и у нас в роте один такой великовозрастный «дядька», любитель полового просвещения, воспринимавшийся нами, юнцами, пришельцем с иной планеты. Тот был готов часами и в малейших подробностях описывать прелести общения с женским полом. Чувствовалось, что он действительно тяготится его отсутствием…