Пропавший автомат

     10 километровый марш-бросок для нашего разведывательного взвода – это привычное дело. Даже в 5 часов утра, в полной выкладке, с учетом того, что ночью спать практически ни одному солдату, да и мне, старшему лейтенанту Михайлову,  не пришлось.
      Вот какая история приключилась у меня в 1984 году, во время проведения учений. Апрель месяц в ГДР – это уже почти начало лета. Травка в полях зеленеет, снега давным давно нет, журчат ручьи, маленькие речукшки, которые можно перейти вброд, светит теплое солнце… Практически полная идиллия!
      Но служба есть служба! Взвод получает учебно-боевую задачу: преодолеть участок местности, протяженностью более 10 км, закрепиться на высоте «ИКС» и занять оборону. На все и про все – 3 часа. Добавлю, что приказ получен в 2 часа ночи! Значит, в 5-00 я должен быть готов к обороне.
    - Взвод, подъем! Команду подаю практически сразу после прибытия в расположение подразделения. А это три лагерные палатки, каждая из которых рассчитана на одно отделение.
     На сбор, построение, проверку экипировки (полная выкладка, конечно, с оружием и холостыми боеприпасами), ушло не более 10 минут. За это время я спланировал, по какому маршруту поведу взвод, рассчитал время и убедился, что с моими орлами, будет еще целый час в запасе, чтобы оборудовать оборонительную позицию, провести фортификационные работы первой очереди!
      Во взвод пришли 7 новичков, и все они попали в третье отделение. Там был достаточно опытный командир, и я рассчитывал на лучший результат.
Еще 1 минута на боевой приказ и мы побежали. По-другому разведчики на «вражескую» территорию не заходят!
     Марш-бросок прошел без замечаний, с запасом в полтора часа мои гвардейцы прибыли в указанный район. Приступили к инженерным работам. И тут ко мне подходит командир третьего отделения вместе с молодым бойцом и докладывают: пропал автомат! Описать охвативший меня ужас не получится! Обнадежило, что солдат вроде бы помнил, что без «ствола» оказался после преодоления маленького ручейка, попавшегося нам на пути. До него было около 3-х км.
     Бежали втроем: я, сержант и боец, потерявший автомат. Я опередил всех, наверное, на километр, как минимум.. К счастью в 4 утра по полям в Германии еще никто не ходит. Автомат спокойно лежал себе на берегу ручейка, в целости и сохранности.
     Я схватил оружие и мы помчались обратно, на позиции взвода. Еже 15 минут и все на месте.
Никто не узнал о данном инциденте, даже особый отдел, вот такой дружный у меня был взвод. А учебно-боевую задачу выполнили на отлично!

Вот такие воспоминания о службе в ГДР у Ильи Михайлова

Встреча Нового года в ГСВГ

    В период с 1973 по 1975 года мне выпала честь проходить службу в Группе Советских войск в Германии. Помним это прекрасное время, когда ГДР – это было что-то!
    На самом деле, только неискушенные обыватели могут думать, что заграница во времена СССР, да еще связанная со службой в армии – это мед, сахар, мармелад….
    На самом деле все наоборот – тревоги, учения, повышенная бдительность, постоянная настороженность, но, как правило, – с максимальной настороженностью и бдительностью. Неудивительно, что начальник политотдела части в те времена, имел порой больше власти, чем настоящий командир части.
    Тем не менее свидетелем, а в определенной степени участником, интересного и поучительного события пришлось мне стать – простому младшему сержанту автомобильного батальона.

   Итак, встречаем Новый 1975 год. Я – дежурный по роте, несу службу бдительно, ничем не отвлекаясь. Время – около 23:30. Улицы маленького немецкого городка Плауэн как будто замерли. Немцы и так привыкли ложиться спать рано, а тут еще и новогоднюю ночь! Но совеем по-другому устроен наш, русский, советский человек.
    В результате – два пацана (как сейчас помню – Славик и Юрка) решили отомстить немцам за 1941 год: Вдруг, в полной тишине раздается взрыв под одним из легковых автомобилей, припаркованных прямо у забора части. Через 1 минуту выбегает немец (по-видимому, владелец старенького мерседеса). Ничего не обнаруживает и через пару минут уходит домой. И снова взрыв. Тут уже я успел заметить в придорожной канаве этих двух пацанов. Снова выбегает ошарашенный немец и снова – ничего. После третьего взрыва (пацаны где-то нашли взрывпакеты, по сути – безобидные петарды) ситуация изменилась. Во двор приехало сразу 3 полицейских машины. Сотрудники построились в цепь  начали прочесывать территорию между домами и забором части. Казалось, еще чуть-чуть и наши смельчаки окажутся в плену.
    Но не тут-то было. О дырке в заборе мы, солдаты лучшего в ГСВГ автобата знали прекрасно. Я вовремя метнулся к забору, успел поманить парней, и они немедленно оказались под нашей защитой. А полиция еще долго прочесывала метр за метром и через некоторое время ни с чем удалилась восвояси.

Тяготы и лишения воинской службы...

Служба солдата срочника в ГСВГ, в основной массе проходила так: закрытый военный гарнизон, размещённый в бывших немецких военных городках, обнесённый высоким забором с КПП. Увольнений нет в принципе.
Распорядок дня: подъём, зарядка, заправка, умывка, утренний треннинг (строевая, по средам ЗОМП и тп.), завтрак, выход на местные полигоны на учёбу или на работы (разгрузка угля, другие местные заморочки), обед, подготовка к нарядам или работа в парке и тп., 18-00 развод, заступления в наряды, караулы, в 19-00 ужин, свободное время (подшивка и тому подобное), вечерняя прогулка, моем ноги и в 22-00 спать.
Ну, суббота естественно ПХД. А уж воскресение, это конечно "спортивные праздники": кроссы под духовой оркестр и полевую кухню с чаем. У нас в 353 гв.ТП они проводились за территорией части, от забора бежали по городской аллее до немецкого кладбища в центре города. Получалось что-то вроде быстрого увольнения - успевали посмотреть на немок.
Ну была отдушина от зимних квартир - это полигоны с боевой стрельбой. В среднем на это уходило полтора - два месяца в полгода. Вот так примерно и служили. Да нам ещё повезло, у нас был гарнизонный караул и посты были в городе. Первый разводящий водил часовых и наслаждался прогулкой по городу. Иногда успевал посмотреть на немок.
За всю службу был всего один культпоход в ГДО на концерт немецких Рок-групп. Вот и вся ЕВРОПА. Изучали её в основном в самоволках - отлучках на два - три часа из военного городка и бродилкой по округе.
В начале июня месяце нашу 5 роту и 2 роту подняли в 3 часа ночи. Сказали, что срочно на станции нужно разгрузить брикетный уголь с вагонов. Тогда удивило, что обычно разгружал один взвод. Когда наша рота подошла к станции там уже была вторая рота. Вагонов с углём не было.
Стоял типа что-то путеукладчика с тремя вагонами рельсов, а за ними стояли два вагона со шпалами. Подогнали откуда-то кразы с прицепами лесовоза. Ротный командир почему-то тогда сказал, что если кто спросит, что разгружали, то будете говорить, что уголь. Мы пыхтели надрывались перегружали рельсы с вагонов на кразы.
Нас всё время торопили, станция была оцеплена ни кого близко не подпускали. Когда кразы были загружены их накрыли массетями. Пыхтели мы до восьми утра. Танкистам соседям досталось не менее лёгкая работа загрузить шпалы. Они перегружали, как потом узнал с 22.00 до 4.00.
На следующий день одну только нашу роту с нашей части и одну роту танкистов загрузили в 131 зилов и отвезли куда-то в сосновый лес. Ехали минут 15, машины были зачехлены поэтому куда везли не знаю. Когда прибыли на место, то были кругом повалены спиленные сосны.Здесь стояли наши знакомые кразы.
Кстати там стояли наши две буровые машины с УПС, их применяли когда ставили телефонные либо осветительные столбы. Проклиная и вспоминая всех мы разгрузили рельсы и шпалы. Нам даже туда привозили обед и ужин. После разгрузки нас отвезли обратно в часть.
После этой адской работы многие попали в госпиталь с разными болячками. Кто подорвался, кто руку поранил или ногу ,кто от бессилия. Мы больше туда не ездили. Пацаны сказали, что приехал какие-то стройбат-железнодорожники.
Всех кто принимал участие поощрили. Дали пять дней отдыха. Нас возили повзводно как награду на один день в Магдебург, а за мой труд мне устроили в Альтенграбове встречу с моими родителями и моей сестрой. С ЧЕГО БЫ ЭТО?
Слухи ходили такие: первая версия - что строили подземку для ком.состава, связать Магдебург и полигон.Вторая версия - строили подземку, чтобы доставить какое-то секретное оружие тайно под землёй. Такие дела…

Обнаглевший хлеборез

О Паше Розенберге я узнал только отслужив год в гвардейском мотострелковом полку. Какая-то аномалия — раньше Павла как бы и не было, а через год о нем стали говорить все. Каждый день появлялись новые истории об этом солдате, но, думаю, многое было просто придумано армейскими балагурами, но не думайте — эта история реальная.

Розенберг (фамилия изменена, но созвучна с настоящей) проходил службу задорно – «косячил» практически на каждом шагу. Действительно ли он был «не от мира сего» или специально создал такой имидж — я определенно сказать не могу (хотя конечно у меня есть на этот счет свое мнение). Павел был скрытный парень, но все же доподлинно стало известно — он москвич и его отчислили из «Бауманки» (видимо Розенберг куролесил и до армии).

Жаркое лето 1984 года, в гвардейском мотострелковом полку сенсация — Розенберг на учениях, как ни старался, но не смог потерять свой автомат (АК-74). Это было просто невероятное происшествие — Павел всегда доводил свои «проекты» до конца. Свидетелем этого происшествия, от части, оказался и я.

Следуя за цепью солдат за рулем бронетранспортера (БТР-70) я с удовольствием слушал в наушниках шлемофона «радиоспектакль» эротического содержания, где главную роль играл наш комбат. Он ярко, в доступных и понятных каждому военнослужащему выражениях, обещал офицерам и их родственникам, до седьмого колена, такое, о чем продюсеры немецких фильмов для взрослых даже не подозревают.

Вдруг, в двух шагах перед БТРом, я увидел Розенберга, который шел прямо на бронетранспортер и смотрел исключительно себе под ноги. Павел явно что-то искал и совершенно не обращал внимания на движущуюся на него военную машину. Я выглянул из люка бронетранспортера и вежливо поинтересовался: «Паша, куда ты нах... прешь? Ты что, совсем ох...?». Розенберг задумчиво поднял на меня глаза, махнул рукой и сказал: «Да так!». Я грешным делом подумал, что Паша, не выдержав всех тягот и лишений военной жизни, решил свалить из Советской Армии.
Уже в расположении своего подразделения я рассказал об этом сослуживцам, мне же в ответ сообщили — Розенберг потерял автомат и видимо принципиально искал его там, где этого оружия быть просто не могло.

Как он потерял автомат — ни кто толком не понял (и видимо ни когда не поймет). Солдаты срочники подозревали, что Паша просто взял свой АК-74 за ствол и метнул его куда-то — как в сказке о царевне лягушке. У командования была другая версия — Розенберг забыл автомат после стрельбы в положении лежа или команды — «вспышка справа (слева, сверху)». Сам же Паша объяснял потерю как обычно: «Да так»; «Фиг его знает»; «А я чё?».

Солдаты из роты Павла быстро нашли боевое оружие — просто вернулись назад метров на 30 - 50 (сам же виновник «торжества» почему-то искал автомат далеко в стороне). Но на этом история не закончилась, Паша был настроен решительно и задумал довести начатое дело до конца.

Через пару дней после этого происшествия Розенберг оставил свой автомат на броне БТРа, а при движении оружие соскользнуло с брони и сгинуло в песках Гороховецкого учебного центра. «Цель достигнута»— так, наверное, думал Паша, но все пошло, как говорится, не по плану. После прибытия колоны БТРов в место назначения Розенберг видимо собирался доложить о потере автомата сержанту, но не успел — его АК-74 уже нашли.

Лейтенант Пиликин, находившийся на броне замыкающего колонну бронетранспортера, заметил на обочине слегка присыпанный песком автомат АК-74. Как позже рассказывал лейтенант, он тогда пошутил: «Опять Розенберг автомат потерял». Когда выяснилось, что это действительно автомат Павла, который даже еще и не доложил об утрате оружия, Пиликин некоторое время пребывал в возбужденном состоянии.

Официально придавать огласке два этих происшествия командование не стало, а решение о наказании Розенберга отложили до окончания учений. Учитывая маниакальную настойчивость Павла в достижении поставленной цели, автомат решили ему больше не выдавать. До окончания маневров Паша провел в нарядах.
По прибытии в часть решение по Розенбергу не стали откладывать «в долгий ящик». Командование полка посчитало, мягко говоря, нецелесообразным дальнейшее использование Паши «как боевой единицы» и его назначили хлеборезом. Кто служил, знает, что хлеборез это не наказание, а халява.

Хлеборезы хоть и числились в подразделениях на солдатских должностях — в наряды не назначались и фактически к службе не привлекались, они практически постоянно находились в столовой и были обязаны вовремя нарезать хлеб, а перед завтраком еще и масло, да и спать они в расположение практически не приходили — спали в столовой.

Вот такая должность, как по мне — довольно скучная, но многим нравилась. По сути, хлеборез это призрак. Для всех главное — хлеб нарезан, а кто и когда это сделал совершенно не важно. Некоторые солдаты за всю службу ни разу не видели хлебореза.
В нашем образцово-показательном полку (в период моей службы) хлеборезами назначали самых «веселых» солдат, так их «прятали», как говорится, «подальше от лишних глаз». Конечно, чудаки были почти в каждом подразделении полка, но среди них Павел был первейшим. После назначения Розенберга хлеборезом о нем постепенно стали забывать, практически все посчитали, что Паша добился своего и успокоился. Но не тут-то было, Розенберг, как позже выяснилось, не знал покоя.

Так вот, Пашу несколько месяцев ни кто не видел, ну конечно кроме других «призраков» из столовой. Розенберг же на кухне отъелся и расслабился, почувствовал свою неуязвимость и некоторую свободу в выборе имиджа — за несколько месяцев Паша отрастил себе шикарную бороду, за которой регулярно тщательно ухаживал. Все бы ничего, так бы Павлик и проходил не замеченный с бородой до самого дембеля, но решил он похвастаться своей службой перед друзьями на гражданке и написал им письмо, а в доказательство вложил в конверт и свое фото.

Конверт с фотографией бородатого Паши до его друзей не дошел, а каким-то непонятным образом попал к командованию части... В общем, Павлика моментально побрили, причем всего, и отправили из хлеборезки дослуживать в родную роту. Непосредственному командиру бывшего хлебореза было предписано — оружие Розенбергу не выдавать, на стрельбище не брать, к какой-либо технике не допускать, а использовать «залётчика» преимущественно в нарядах по роте.
Вот и стал Розенберг «вечным» дневальным, благо до дембеля ему оставалось совсем не долго. Иногда Павел попадал и в наряд по кухне, где сослуживцы часто замечали глубокую грусть в его темных глазах.

На этом, пожалуй, и все, мы с Розенбергом уволились в запас весной 1985 года практически одновременно и больше о нем я ничего не слышал. Но до сих пор для меня осталось загадкой — каким образом конверт с «бородатым» фото Розенберга попал к командованию. Неужели проверялись все солдатские письма? Или только хлеборезов?

Азимут-555 и ежевичное вино.

До сих пор остаётся загадкой, по каким критериям и антропологическим данным индивидов из видов - курсант подвида "барс" - выбираются посыльные к офицерам и прапорщикам, в случае объявления учебной или боевой тревоги в ГСВГ.
В нашем учебном танковом взводе были ребята, у которых и ноги длиннее, и мускулов побольше. Видно у меня какой-то был особенный внешний вид, раз товарищ прапорщик остановил свой взгляд на мне.
А вид такой, что, если бы что ни случилось, и ты, даже ни сном, ни духом, и ни слухом не был при этом, то вид будет такой, что ты принимал в этом непосредственное участие, и мало того, был зачинщиком.
Такие ситуации у меня уже были, когда я на работе ходил с напарником по двору и смеялся, в то время как другие грузили машину железом. Это был субботник. Устраивали такие субботники, когда надо было выполнить демонтаж оборудования, но за этот демонтаж не надо платить.
Еще и соревнование при этом устраивали. В общем, было весело.
Реально, в это время я был на другом объекте. Придя утром на работу, напарник сказал:
- Пойдем, металл грузить, а то мы вчера ходили, смеялись. Главный инженер так сказал.
- Так, вчера я здесь не был.
- Ты что, пойдешь к нему доказывать, что тебя не было?
Пошли грузить железо. С шутками и прибаутками, используя ненормативную лексику, которая была для нас на работе и нормативной, и литературной.
- Будешь посыльным к взводному, и не дай бог, если тебя, после объявления Тревоги через минуту у него не будет! - сказал старший прапорщик.
- Есть, - по-армейски чётко ответил я
- После объявления тревоги быстро одеваешься, шинель не берешь, быстро хватаешь в оружейной комнате автомат и бежишь к взводному. Сопровождаешь его.
Были назначен курсант, который брат мою шинель. Вот и наступил этот неожиданный тревожный день. Об этой тревоги все уже знали с вечера. Поэтому, пять взводов, не раздеваясь, уже лежали на койках.
Первый блин, он - как известно, стоит колом. Так и мы, по тревоге, все перепутались.
По плану, при тревоге надо было соскочить с койки и скрутить матрас, назначенные по штатному расписанию курсанты, ответственные за светомаскировку, должны были быстро, одеялами, завесить оконные проемы. Для этого были в рамы вбиты гвоздики.
Некоторые должны были сразу, не одеваясь бежать в оружейную комнату, а уже потом одеваться. Противогазы, которым было место в оружейной комнате, уже были у каждого под койкой.
Дверь в оружейной комнате была стандартная. В проем двери, при входе, могли протиснуться два курсанта, а вот уже с оружием, тут была проблема, но она решалась ненормативной лексикой, да так умело подобранными и склоняемыми подлежащими и сказуемыми, и даже глаголами, что через этот проем мухой летали и по трое курсантов.
Я взял автомат и выбежал во двор. Бегом к дому, где жили офицеры. На перекрестке спортгородок, дом, кафе, стоял проверяющий офицер. Спросил, какая рота. Ответил на бегу. Прибежал к двери взводного. А что говорить? Рядом, такой же курсант, постучал в дверь и сказал: «Азимут 555». Я тоже постучал и повторил эти магические слова.
Взводный вышел с тревожным чемоданом. Сказал, чтобы я быстро возвращался в роту. Сказал, что не надо сопровождать. «Азимут 555» - это учебная тревога. Так я узнал расшифровку этой фразы.
И, как я не услышал команду сначала, когда поднимали по тревоге. Дневальный орал: «Рота подъем, тревога! Азимут 555! Посыльные к офицерам и прапорщикам, команды по местам!»
Этот азимут 555 до сих пор в голове. Также в голове, если есть 555, то наверное есть 554 и 553...............
Допишу рассказ, посмотрю, что там по нумерологии значат цифры 555. Интересно, в СССР тоже был Азимут, или это только в Германии происходило. Так я и бегал по тревоге к взводному. Хорошо, что этот Азимут 555 только и был...

Начал вспоминать про тяготы воинской службы курсант учебного танкового полка Василий Бухаров.