СРОЧНОЕ ЗАДАНИЕ БРЕЖНЕВА ПО ПРОСЬБЕ ШАРЛЯ ДЕ ГОЛЛЯ — УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Звонил министр иностранных дел и сообщил о визите в СССР президента Франции генерала Шарля де Голля, высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, находился его ДРУГ и СОРАТНИК, проживающий в СССР Армад Мишель. -Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то? -Нет такого гражданина в СССР, – упавшим голосом ответил министр. – Не нашли, Леонид Ильич. -Значит, плохо искали, – Брежнев бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо. Армада Мишеля искали в республиках, краях и областях, подключив КГБ. Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией, назревал скандал. Одна из машинисток не без колебаний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать это имя, документ предназначался лично Никите Хрущеву. Срочно поехали к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче.
72-х летний Хрущев вспомнил сразу. – Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему сто тысяч долларов. А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски! И он внес. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный. Я чего про Фонд Мира талдычу? – поднимите финансовую отчетность и найдете его. Вскоре правительственный кортеж из нескольких автомобилей отправился на север Азербайджанской республики – в город Шеки, оттуда по ухабистой узкой дороге к маленькому селу под названием Охуд. Время было вечернее, кортеж подъехал к скромному домику на окраине села – уже знали кого именно искать. На крыльцо вышел сельский агроном сорока семи лет, небольшого роста и, что необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый. Его обступили чиновники и торжественно объявили, что он должен срочно лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. Он ничему и никому не удивился и ответил, что – куча дел, мол некогда ему. Тогда назвали имя де Голля и изложили суть дела. Агроном попросил поклясться и чиновники клялись своими детьми. Этой же ночью Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых знаменитых героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву. По приезду его сразу увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, (где все равны) и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу. “Товарищи” препроводили его в кабинет и сообщили следующее: “Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране, может случиться, что генерал захочет посетить дом своего друга и соратника – село Охуд, была составлена карта той части села, где находился его домик. – Вот эти вот соседские дома в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят в более благоустроенные дома. Дом агронома – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, пару гаражей – для личного автомобиля. Всю территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А ему нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить де Голю, что он стал одним из первых советских фермеров.” А он выслушал, не перебивая и без всякой паузы, сказал: -Я ничего не услышал, считайте, что вы ничего не сказали, – встал и вышел.
На следующий день, одетый с иголочки, он встречал де Голля во Внуково-2. Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, Де Голль наклоняется к генсеку, на лице генерала было что-то вроде извинения, и тут же он бросился к стоящему в стороне агроному, они обнялись и застыли – все пораженно смотрели на них. Ахмедию прямо из аэропорта увезли в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелал генерал, вечернюю программу он попросил отменить, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом, они будут гулять по зимнему саду, ужинать при свечах, расстегнув верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать. А наш герой в детстве и отрочестве ничем кроме своей внешности не выделялся. Закончил сельхозтехникум, началась война, он записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку. – Почему? – спросили его. – Потому что я ничего не боюсь. Его осмеяли прямо перед строем. Из первого же боя он приволок «языка» – солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя. За это его наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал. От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался. Любви окружающих это тоже не прибавило. Однажды его застали за изучением русско-немецкого словаря. – В плен, что ли, собрался? – Разведчик должен знать язык врага. – пояснил он. – Но ты же не разведчик. – Пока. – сказал он. Его биографию тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили и на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали. В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором он служил, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев. В концлагере он стал помогать уборщице француженке Жанетт, таскать за ней мусор и попросил её научить его французскому языку. – Зачем это тебе? – спросила она. – Разведчик должен знать язык союзников. – пояснил он. – Хорошо. – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам. – Двадцать пяти. – поправил он. – Не запомнишь. – она засмеялась. Он ни разу не забыл ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски. А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить. Жанетт вывезла его за пределы лагеря вместе с мусором. И отправила в лес, к французским партизанам. Там его определили в разведчики – в рядовые. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручно написанную Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. И подпись. Ваш Шарль де Голль». Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил). Всё это время он продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. И вскоре стал практиковать походы в тыл врага в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. За всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи. Позже он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу. Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – надо было остановить эшелон с 500-стами французскими детьми, отправляемыми в Германию. Он уничтожил охрану поезда и вывез всех детей в лес, но себя не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими. – Он жив, – сказал кто–то. Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то сентиментальное, типа: – Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии. В дальнейшем рассказ об этом эпизоде стал одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя: – Послушай, всё время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого-то дядю Карла? Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой. – Вообще-то, – я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли. Но это было потом, а в тот момент его отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. Это – исторический факт. Он приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь с партизанами наладил спустя неделю. Результатом его трудов “во славу рейха” стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, преимущественно советских, и масса других диверсионных актов. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить её не успел, ибо ещё через два месяца, обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры. А дальше – личное знакомство с де Голлем, и победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в одном ряду с генералом. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал всё это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики. Вручая ему эту награду, де Голль сказал: – Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны. – Если им не станете Вы, мой генерал.- ответил Армад Мишель – у де Голля тоже имелась такая же награда. – Кстати, нам пора перейти на «ты». – сказал де Голль. К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство – небольшой завод, и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля. И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился побывать на Родине, в Азербайджане. Де Голль вручил ему удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя десять дней автопредприятие назвали именем Армада Мишеля. В Москве его основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ-) – Почему сдался в плен! – почему на фото в форме немецкого офицера? – как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку? и т.д. и т.п. после чего его сослали в село Охуд и запретили покидать это место. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали. В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом. В 1963-м году после ста тысяч, что он отдал в пользу Фонда мира, Хрущев распорядился вернуть ему личные документы и награды кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – Маршал Жуков и сельский пастух Ахмедия Джабраилов. Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука. После встречи с де Голем он не стал пользоваться услугами «товарищей» – сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл. Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в его «люкс», была поражена он оставил все вещи: несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви, даже нижнее белье и зонт. Спустя несколько дней, к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, но на крыльцо поднимется лишь один, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме это руководитель министерства обороны Франции да ещё когда–то его близкий друг и подчиненный. Они будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, за счет французского правительства. А затем генерал вернет, – Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления. В стареньком домике на окраине маленького азербайджанского села Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции. Но он не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР. В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», но прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось. Погиб он 10 октября 1994 года в Шеки в результате автокатастрофы — грузовик сбил телефонную будку, в которой находился герой Сопротивления. Сын Ахмедии Джебраилова — Национальный Герой Азербайджана Микаил Джебраилов погиб в Карабахе, попав в засаду, годом раньше. Ахмедия Джебраилов похоронен на кладбище села Охуд Автор Рамиз Фаталиев С 1960 года Джебраилов являлся членом КПСС и участвовал в съездах. В 1975 году получил возможность посетить Францию и встретиться с друзьями-партизанами. Этой поездке и партизанской деятельности Джебраилова посвящен документальный фильм азербайджанских кинематографистов «1000 дней борьбы». В 1985 году был награждён орденом Отечественной войны II степени. Награждён также орденом Октябрьской Революции, орденом Трудового Красного Знамени и медалями. В ноябре 1990 года Ахмедия Джебраилов поехал в Париж для участия в торжествах, посвященных 100-летию со дня рождения Шарля де Голля.
25 октября 2015 года Русская Википедия удалила статью о «человеке-легенде, деятеле французского Сопротивления, личном друге Шарля де Голля, героизированном в СССР и Азербайджане солдате» Ахмедие Джебраилове. Подводящий итог четырёхмесячного масштабного обсуждения администратор Википедии ShinePhantom сформулировал решение следующим образом:
В ситуации, когда есть огромное множество источников, при нормальных условиях считавшихся бы АИ[1], противоречат друг другу, противоречат первичным документам, поддающимся проверке, зачастую противоречат историческим фактам и просто здравому смыслу, написать статью в соответствии с требованиями ВП:ПРОВ[2] невозможно. Причем беда неустранимая. У нас нет ни единого факта, в достоверности которого можно было бы быть уверенным.
Тем самым была поставлена точка в грандиозном расследовании википедистов, к которому привлекались архивы, специализированные организации и учёные России и Франции. Обсуждение вылилось в баталии между опытными википедистами и наполнилось мегабайтами фотографий, видеоматериалов и уникальных документов. Результататом кропотливой работы стало практически полное разоблачение весьма запоминающегося мифа советской эпохи.
Изначально статья о Джебраилове была создана 15 апреля 2007 года по материалам советской и постсоветской литературы о Второй мировой войне. Речь в ней шла о советском солдате азербайджанского происхождения, который оказался в немецком плену на территории Франции, сбежал из концлагеря и примкнул к французским партизанам. Как деятель Сопротивления, он был награждён многочисленными французскими наградами, а по возвращении в СССР долгое время оставался в неизвестности.
В наиболее легендарной форме биография Ахмедии Джебраилова описывается следующим образом[3]:
Ахмедия Микаил оглы Джебраилов (азерб. Əhmədiyyə Mikail oğlu Cəbrayılov), известен также как Армед Мишель (фр. Armed Michel) родился 22 сентября 1920 года в селе Охуд Шекинского уезда Азербайджанской ССР. В 1938 году окончил сельскохозяйственный техникум в городе Шеки, после чего работал агрономом.
С началом Великой Отечественной войны его отец и старшие братья ушли на фронт.
В 1942 году, после того как пришло известие об их гибели, Ахмедия также добровольно ушёл защищать Родину, начав службу в Красной Армии в звании младшего политрука 48-го стрелкового полка.
За время войны его мать Сафура Исмаил кызы получила от сына лишь одно письмо-треуголку: «Мама, жив, здоров, воюю. Всё идёт нормально. Ахмедия».
Тем не менее, жизнь Джебраилова была насыщена подвигами.
Попав на фронт, Ахмедия сразу же попросился в разведку, но был осмеян перед строем.
Однако из первого же боя Джебраилов приволок «языка» — солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя. За это его наказали — тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал.
От законных солдатских ста грамм перед боем Джебраилов отказывался. Это тоже не прибавляло любви окружающих.
Однажды его застали за изучением русско-немецкого словаря. Молодой человек утверждал, что так он готовится стать разведчиком.
В мае 1942 года в боях в районе Лозовой и города Изюм Ахмедия попал в окружение, был тяжело ранен. В бессознательном состоянии он попал в плен.
Транзитом он прошёл через несколько лагерей военнопленных (Львов, Дахау). Во французском Родезе, где содержались тысячи азербайджанских военнопленных, он попытался совершить побег, но был выдан и чуть не расстрелян.
Вскоре Ахмедия стал узником концлагеря под номером 4167 в небольшом городке на юге Франции — Монтобане (департамент Тарн и Гаронна). Знание немецкого языка он скрывал, опасаясь, что оккупанты могут его привлечь к сотрудничеству. В Монтобане его здоровье сильно ухудшилось.
В лагере Джебраилов познакомился с уборщицей-француженкой Жаннет из Тулузы, которой помогал таскать мусор, и попросил её обучить французскому языку. Выучивая ежедневно по 25 слов, Ахмедия через несколько месяцев бегло говорил по-французски.
Мадам Жанна устроила Джебраилову побег, выдав за мёртвого и инсценировав его похороны: сказав коменданту, что «покойный» похож на её сына и поэтому она хочет похоронить его по-христиански, она уговорила немцев похоронить «тело» за пределами лагеря. Немецкий врач видел, что хоронят живого человека, но всё равно дал согласие. Когда в полночь люди Жанны вырыли гроб, Ахмедия оказался живым.
После побега из плена Джебраилов примкнул к французскому Сопротивлению, став осенью 1942 года бойцом 4 эскадрона корпуса фронтьерьеров «капитана Дюма» в департаменте Тарн и Гаронна. После четырёх успешных операций он был назначен командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, после пущенного под откос товарняка с немецким оружием, Джебраилов представлен к первой французской награде.
Чуть позже Джебраилову вручили записку, собственноручно написанную де Голем: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль».
Как партизан-разведчик Армад Мишель прославился дерзкими операциями против немецких войск. Получил свой первый орден — Крест за добровольную службу.
Через два дня он отправился на операцию по спасению пятисот детей участников Сопротивления, отправляемых в Германию. Ахмедия был в форме и с документами капитана немецкой армии (фельдфебеля), в кармане лежало фото женщины с двумя русоволосыми детьми, с надписью на обороте: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Операция прошла удачно — охрана поезда уничтожена, а все дети выведены в лес.
Однако из-за осколочных ранений Джебраилов потерял сознание и почти сутки пролежал возле железнодорожного полотна. Придя в себя от того, что его обыскивают обнаружившие «тело» немцы, он изобразил бред умирающего и прошептал сентиментальное: «Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и Великой Германии». Немецкий патруль подобрал «своего героя» и направил на лечение в немецкий офицерский госпиталь.
После выписки Джебраилов под именем Хайнца-Макса Ляйтгеба был назначен комендантом города Альби близ Тулузы. За восемь месяцев комендатуры он использовал своё положение для освобождения активистов французского сопротивления и советских военнопленных. Выпустив на свободу очередную партию пленных советских солдат, Ахмедия, по приказу де Голля бежал к партизанам, прихватив заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры.
Псевдонимы Джебраилова: Кардо, Ахмад Мишель, Армед Мишель, Матье Мишель, Кураже Мишель, Харго, Фражи, Рюс Ахмед «вызывали у фашистов панический животный ужас». За поимку Джабраилова (Харго) немцы предлагали 10 000 немецких марок золотом и две новые автомашины.
Во время наступления союзников Джебраилов принимал участие в освобождении Родеза, Бордо, Тулона, Парижа и Дижона. В Бордо немецкий гарнизон был готов тщательно обороняться, но группа Ахмадия прошла в обход по канализации и ударила в тыл. Освободив Бордо, Ахмадия попал в Париж, где его пригласил к себе Морис Торез, сказавший ему: «Мне о вас рассказывали много хорошего. Вы храбрый солдат, Франция всегда с благодарностью будет вспоминать ваши подвиги». 20 августа 1944 года Ахмадия выступил на митинге по случаю освобождения Парижа от имени всех советских солдат.
За свои подвиги азербайджанский юноша был награждён высшими французскими наградами: Военный крест, Крест за добровольную службу, Военная медаль Франции, Орден Почётного легиона. Все перечисленные награды Ахмедия Джебраилов получил из рук Шарля де Голля и Мориса Тореза. За боевые заслуги Ахмедия Джебраилову присвоено звание Национального героя Франции. Высший Орден Почетного Легиона давал ему право идти на всех военных парадах Франции впереди самых заслуженных генералов. Ни один из советских генералов и маршалов, кроме Георгия Жукова не имел французского ордена такого ранга.
По окончании войны Армед Мишель работал в канцелярии президента Французской республики де Голля. Управлял подаренным французским правительством автозаводом. У него появилась прекрасная квартира в Париже. Он женился на француженке переводчице Саре, у них родились два сына. На правительственных банкетах Джебраилов с женой сидел по правую руку от де Голля.
Однако в 1951 году гражданин Франции Армед Мишель решил вновь стать Ахмедией Джабраиловым и вернуться в родное село Охуд. Уговоры друзей и официальных лиц не помогли. На прощание генерал де Голль вручил боевому соратнику документ почётного гражданина Франции, а также мандат на бесплатное пользование всеми видами транспорта по всей стране. Это была привилегия, которой во Франции пользовался только один человек — президент республики. В благодарность автопредприятие, которым владел герой, был названо именем Армада Мишеля.
По возвращению в СССР Джебраилова репрессировали, как попавшего в плен, и на десять лет сослали в Сибирь. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали. Длительное время он был «невыездным». Работал пастухом в родном селе Охуд. Завёл новую семью и детей.
А однажды, ранней весной 1966 года в кабинете Генерального секретаря компартии Леонида Брежнева раздался звонок. Ему позвонил министр иностранных дел Андрей Громыко и сообщил о предстоящем визите в СССР президента Франции генерала Шарля де Голля. Высокий гость выразил пожелание увидеть среди встречающих в Москве своего друга и соратника, проживающего в СССР Армада Мишеля. Однако руководство страны не могло найти героя даже после подключения КГБ. Только одна машинистка вспомнила, что однажды ей пришлось напечатать это имя — по личному поручению Никиты Хрущёва.
Сразу поехали к Никите Сергеевичу, который рассказал удивительную историю: «Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему сто тысяч долларов. А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски! И он внёс. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный. Я чего про Фонд Мира талдычу? — поднимите финансовую отчетность и найдете его».
Так и сделали. Вскоре в маленькое село Охуд из города Шеки на севере Азербайджана направился кортеж из нескольких правительственных автомобилей. Из скромного дома на окраине села на крыльцо вышел 47-летний мужчина необычной для этих мест внешности — русоволосый и голубоглазый. Принял высоких гостей. Когда ему предложили срочно собираться в Москву к самому Брежневу тот отказался: куча дел, некогда мол ему. Однако после того, как назвали имя де Голля и изложили суть дела, сразу же собрался, простился с женой и детьми и этой же ночью вылетел в столицу.
По приезду его сразу отвезли в двухсотую секцию ГУМа, которая обслуживала только высшее руководство страны. Там ему подобрали соответствующую торжеству одежду — от нижнего белья до нескольких костюмов, плаща, демисезонного пальто и даже зонтика от дождя. После отвезли к Брежневу. Чиновники, опасаясь желания де Голля совершить поездку на родину Джебраилова в село Охуд, предложили перестроить его дом и представить как «первого российского фермера». Однако Ахмедия от этой затеи отказался.
Утром следующего дня Ахмедия в составе делегации первых лиц встречал де Голля во Внуково-2. Сбежавший по трапу генерал пожал руку Брежневу. Однако, наклонившись к генеральному секретарю и выразив что-то вроде извинений, он тут же бросился к стоящему в стороне Джебраилову. Они обнялись и застыли. Все поражённо смотрели на встречу двух давних боевых друзей.
Ахмедию прямо из аэропорта увезли в отведенную де Голлю резиденцию. Генерал попросил отменить вечернюю программу, ему не терпелось вдоволь пообщаться со своим другом. Весь день они гуляли по зимнему саду, ужинали при свечах накинув на плечи два одинаковых пледа, беседовали и вспоминали.
После встреч с де Голлем Джебраилов сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл в родное село. Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в его номер, была поражена тем, что он бросил там все приобретенные в столице вещи.
После этого Джебраилову вернули все награды, документы, фотографии. В колхозе он получил должность агронома. Был награждён орденом Октябрьской Революции.
В 1975 году Ахмедия получил возможность посетить Францию и встретиться с друзьями-партизанами. Перед отъездом во Францию Джебраилов взял с собой горсть родной земли, которую рассыпал на могилах азербайджанских партизан: Джейран-ханум, Микаила Гусейнова, Вели Велиева, Фейзулла Курбанова. В Государственном киноархиве Азербайджана сохранился фильм «1000 дней борьбы», в котором запечатлён приезд в 1975 году Джебраилова во Францию. В ноябре 1990 года Ахмедия, вместе со своим братом Аршадом, приняли участие в торжествах, посвященных 100-летию со дня рождения генерала Шарля де Голля в Париже.
Ахмедия Джебраилов погиб 10 октября 1994 года в городе Шеки в результате автокатастрофы — грузовик сбил телефонную будку, в которой находился герой Сопротивления. Джебраилов похоронен на кладбище села Охуд. На могиле героя установлен полноростовый бронзовый памятник, его именем была названа одна из улиц в Шеки.
В первую годовщину кончины Джебраилова в его родное Охуд приехали сотрудники посольства Франции в Азербайджане, с речью выступил первый посол Франции в Азербайджане Жан Пэррен и возложил венок к могиле Джебраилова от имени французского народа.
Один из сыновей Ахмедии Джебраилова — Национальный Герой Азербайджана майор милиции Микаил Джебраилов погиб в Нагорном Карабахе, попав в засаду 15 декабря 1990 года. Другой сын — Джеваншир построил создал на втором этаже его дома в Шеки «Музей Харго». До сих пор в деревне проживают вдова Ахмедии Джебраилова Сурайей ханум (1926-2011) и дочери Алмаз и Раей.
28 июня 2015 года статью в Русской Википедии о столь героической личности внезапно вынесли на удаление с формулировкой:
<…> Для человека, которого лично пожелал встретить де Голль, а его сопровождали масса французских журналистов и биографов, Ахмед Мишель должен был оставить какой-то след. На текущий момент, пока нет релевантных французских источников, удалить. Divot 16:47, 28 июня 2015 (UTC)
Первые сомнения возникли, когда оказалось, что статья о выдающемся партизане французского сопротивления не имеет ни одного источника на французском. Попытка найти упоминание о Джебраилове во французских и английских книгах, оцифрованных Гуглом, не увенчалась успехом. Также какое-либо упоминание о нем отсутствовало в научных публикациях, отслеживаемых Гугл-академией.
Дополнительные сомнения посеяли очевидно вымышленные эпизоды истории, например, период работы в немецкой комендатуре: практически невероятно, чтобы парень из азербайджанского села за несколько месяцев в немецком концлагере так выучил немецкий язык и прочие реалии, чтобы его долгое время принимали за кадрового немецкого офицера. Смущал и заявленный Орден Почетного легиона, который отсутствовал на фотографиях Джебраилова. А право рядовому солдату маршировать на военных парадах впереди генералов, согласно Азербайджанской советской энциклопедии, давала Военная медаль Франции. По словам сына Джебраилова, эту медаль у Ахмедии забрали в Москве в 1966 году. Её можно видеть только на старых фотографиях (здесь и здесь) Джебраилова, привезённых из Франции.
Показалось слишком «кинематографичным» и то, что Джебраилов был назван «личным другом» де Голля, сама история о желании президента республики с ним встретиться и большинство деталей этой встречи (о том, что во время приезда де Голля в Москву в 1966 году президент Франции, увидев в толпе среди встречавших Джебраилова, подошёл к нему и обнял, рассказывал и сам Ахмедия Джебраилов (см. с 32:04 док. фильма о Джебраилове)). В особенности настораживало то, что данный визит широко освещался во французской прессе, однако поиск по иноязычным источникам любых вариантов написания имени Джебраилова не принёс никакого результата.
Аналогичные статьи о персоне в Английской и Французской Википедии также опирались только на советские и азербайджанские публикации.
Сложность заключалась в реальном существовании большого количества источников, тем или иным образом сообщавших о подвигах и жизни Ахмедии Джебраилова. Среди них были советские и азербайджанские академические публикации, Азербайджанская Советская Энциклопедия (том X, стр. 407) и правительственные издания, например, Российская газета.
Участники Википедии приступили к поиску и изучению имеющихся источников, направлению запросов в архивы, музеи, исторические организации.
Был выработан принцип работы с этим крупным массивом источников информации о героической биографии Джебраилова. Во-первых, тщательно выверялась хронология событий. Следует отметить, что Википедисты в своих поисках активно пользовались открытыми оцифрованными данными российских архивов. И хотя в них им ничего не удалось найти об Джебраилове, многие смежные детали уточнялись именно по ним.
Во-вторых, источники, в которых информации сопутствовали заведомо ложные утверждения, отсекались:
На этом основании, например, убрана из рассмотрения книга Мадатова, который написал: «А. Джебраилов отличился в боях за освобождение Парижа от фашистов и был награжден высшим французским военным орденом. На митинге, состоявшемся в освобожденном Париже 20 августа 1944 г., А. Джебраилов произнес речь от имени советских бойцов и был горячо встречен французскими патриотами». Автор ошибся в дате освобождения Парижа (на самом деле — 25 августа), поэтому и сопутствующую информацию википедисты поставили под сомнение. Также были поставлены под сомнения источники, перепутавшие хронологию событий: Бордо был освобождён 28 августа 1944 года — после Парижа, освобождённого 25 августа 1944 года. То есть, освободить Бордо прежде Парижа Джебраилов не мог. Удивление википедистов вызвал факт раздачи лидером компартии Морисом Торезом летом 1944 года государственных наград Франции. Как выяснилось, он даже не мог этого сделать, так как в это время находился в СССР и вернулся во Францию только в ноябре 1944 года. В-третьих, большим подспорьем в работе стало существование в XXI веке онлайн-баз, содержащих сведения о людях, вовлеченных во Вторую мировую войну. На основе их проверки возникли вопросы к следующим советским источникам о Джабраилове:
Была поставлена под сомнение статья в Азербайджанской Советской Энциклопедии, в которой сказано, что Джебраилов являлся заключённым Дахау. В базе данных узников Дахау (160 тыс. из 200 тыс. прошедших лагерь) похожих имён и фамилий не нашлось, эпизод о пребывании в Дахау не упоминался другими версиями биографии. В ОБД Мемориал также не содержались данные об Ахмадие Джебраилове Микаил-оглы, но есть запись о его почти полном тёзке Ахмеде Джебраилове Микаил-оглы (однако у них не совпадают места и даты рождения). В-четвертых, открывшаяся в нашу эпоху возможность непосредственного контакта с иностранными музеями и архивами (в случае, если они отвечают на запросы) помогает получить всю необходимую для проверки информацию.
Первый ответ на запрос википедистов пришёл из Музея Сопротивления в Тулузе. Важной вехой в биографии Джебраилова был его побег в отряд под руководством некого капитана Дельпланга, который действовал в районе Тулузы и потом освобождал Бордо. Франкоязычная википедийная статья называла его «Виктором Дельпланком», также известным как «Дюма». Однако, по данным пришедшим из музея, Виктор Дельпланк был участником Сопротивления на севере Франции, а не на юге. Музей Сопротивления в Тулузе сообщил также, что ни в архивах Сопротивления Верхней Гаронны (чьей столицей является Тулуза), ни в труде Мишеля Губе о Сопротивлении в Верхней Гаронне (департамент, чьей столицей является Тулуза) Дельпланг/Дельпланк не упоминается.
Следом википедисты заказали в библиотеке номера «Бакинского рабочего», на которые ссылался д.и.н. Михаил Семиряга в книге, посвященной Сопротивлению (Советские люди в европейском сопротивлении / Под ред. Н. Г. Цырульникова. — М.: Наука, 1970. — 353 с., ссылается на «Бакинский рабочий», 26, 27, 31 марта и 4,5 апреля 1966 года[4]), в которых подробно расписывалась биография Джебраилова.
Этот цикл статей вызвал ещё больше сомнений. В них описывалась история заживо похороненного Джебраилова, который провёл под землей в гробу несколько часов, пока его не откопали французские партизаны. Невероятным было участие Джебраилова в освобождении Парижа и Бордо, которые разделяли всего 3 дня, причем Бордо, согласно статье, освобождался до Парижа (в реальности наоборот). Согласно этой версии, Джебраилов сыграл ключевую роль при освобождении Бордо: он ударил с группой в тыл немцам, пройдя в центр города по канализации. Упоминаний о Дахау, встречах с де Голлем и комендатуре в Альби в этом цикле статей отсутствовали. Там же описывалось награждение Джебраилова лидером французской компартии Морисом Торезом в освобожденном Париже в августе 1944 года.
На этом этапе посредник (NBS) принял решение считать все советские источники неавторитетными, поскольку они содержали много противоречивой и невероятной информации. Надежда оставалась только на французские публикации.
Анализ опубликованных документов Джебраилова содержал упоминание о департаменте Тарн и Гаронна (Монтабан), где был обнаружен отряд Дельпланка-Дюма. Однако каких-либо сведений о Джебраилове в доступных источниках, описывающих боевой путь Дельпланка, не оказалось, равно как и упоминаний о взятии Бордо. В завершении выяснилось, что штурма Бордо вообще не было — немцы сами покинули город, после чего в него спокойно вошли французские партизаны.
Следующий найденный советский источник (Неделя, 1960)[5] оказался хронологически самым первым из описаний биографий Джебраилова. Он содержал совершенно иную версию его жизнеописания, которая придала расследованию новый оттенок.
Согласно этой версии, Джебраилов попал в лагерь в городе Родез, в котором содержались тысячи азербайджанцев. Там он связался с подпольем Сопротивления, от которого получил указ совершить груповой побег в августе 1944 года. Однако предатель выдал их немцам и Джебраилова, в числе прочих заговорщиков, повезли на расстрел. По дороге некоторые из них сбежали. После Джебраилов попал в отряд Гусейна Рза Мамедова, освобождал Родез, затем он перешел в первый советский партизанский полк.
И действительно, как показали найденные участниками Википедии источники, на август 1944 года в Родезе находились тысячи азербайджанцев, однако не в лагере: там стоял так называемый азербайджанский легион Вермахта, из которого на самом деле был совершён побег, полностью идентичный описанному в «Неделе», включая совпадение ряда имён. Однако и тут не упоминалось имя Джебраилова. Было высказано предположение, что побег из восточного легиона Вермахта и является настоящей историей Джебраилова (исключая его легендарную ключевую роль в лагере и при побеге), впоследствии замененной на более нейтральную, умалчивающую о службе Джебраилова в нацистском подразделении.
Запрос в архив Тарна и Гароны по Джебраилову также дал отрицательный ответ, Мишель Ахмед (Акмед) в этих архивах не упоминается. Также Джебраилов оказался неизвестен российскому архиву РГАСПИ[6]. На запрос в архив Бордо также ответили, что такого человека они не знают. В документальном советском фильме 1966 года о де Голле «Президент Франции — гость СССР» о Джебраилове с тремя товарищами по оружию говорится следующим выражением: «среди тысяч людей, встречавших де Голля, были и эти четверо», что также позволяет усомниться в личном знакомстве де Голля и Джебраилова. Дальнейшие поиски пошли по пути исследования многочисленных архивных документов о Джебраилове, хранящихся в его доме-музее в Шеки. Так, среди них есть письмо Джебраилову от реально существовавшего участника Сопротивления Луи Лабарея, где тот вспоминал «совместно защищаемые идеалы», однако при этом письмо не содержит ничего конкретного о роли и действиях Джебраилова в Сопротивлении.
Удостоверение бывшего военнопленного, выданное Ахмеду Джебраилову 4 августа 1945 года в департаменте Сена
Выписка из Центрального архивного управления военной комендатуры Caserne Bernadotte Удостоверение бывшего военнопленного, выданное 4 августа 1945 года в департаменте Сена — один из документов, с помощью которого можно было бы подтвердить участие Джебраилова в Сопротивлении с 1943 года. Однако сразу бросаются в глаза грубейшие грамматические орфографические ошибки: «агроном и шофёр» в документе даются как agranome et chofers (правильное написание — фр. agronome et chauffeur).
Листок из личного партизанского удостоверения Джебраилова от 27 июля 1943 года также содержит две грубейшие ошибки: jullet вместо фр. juillet (июль) и Necropolici вместо правильного названия французского города фр. Nègrepelisse. Кроме того, фотография на этом документе полностью идентична фотографии на справке от 13 марта 1945 года, включая дефекты бумаги и фотографии.
Таким образом оба французских документа, призванных доказать участие Джебраилова в Сопротивлении до августа 1945 года (предполагаемое время побега из восточного легиона) выглядят крайне сомнительным и, скорее всего, написаны не носителем французского языка.
Остальные документы были выданы после августа 1944 года и не содержат никаких конкретных сведений о боевых операциях Джебраилова или полученных им наградах. Также эти документы указывали дату вступления Джебраилова в Сопротивление как 28 августа 1944 года, что противоречит версии о вступлении в партизаны с 1942—1943 годах (и косвенно подтверждает версию с побегом из восточного легиона Вермахта).
Ни в одном из предоставленных документов ничего не говорилось о жене Джебраилова или о его французских детях, какие-либо признаки контактов с ними после возвращения в Азербайджан отсутствовали.
На фоне исследований в Русской Википедии началось аналогичное обсуждение во Французской. Там участники пришли к выводу, что никаких источников, подтверждающих «славную биографию» Джебраилова нет, и статья была удалена (намного быстрее, чем в русскоязычном проекте).
В Русской Википедии в это время шла дискуссия о том, как должна выглядеть статья о Джебраилове — как о реальном герое Сопротивления или как о медийном пропагандистском феномене[7]:
В результате титанических усилия ряда редакторов удалось найти множество советских источников об Ахмадия Джебраилове, и ни одного (по крайней мере пока) релевантного французского или английского источника. причем советские источники радикально расходятся в версиях жизнеописания Джебраилова и содержат очевидные ошибки. Таким образом на данный момент мы имеем не историческую, а пропагандистско-медийную значимость Джебраилова. Если оставлять статью о нем в проекте, то совершенно логично исходить из медийной авторитетности источников о нем. Да, как исторические АИ статьи в газетах и советских пропагандистских книгах явно не проходят. Но как сведения о симулякре «Ахмадия Джебраилов», это источники авторитетные. Если исключить явно ангажированные советские источники, то о Джебраилове не останется никаких значимых сведений. <…> Divot 22:23, 6 июля 2015 (UTC)
В этом момент участниками была найдена третья версия биографии Джебраилова, написанная уже с его слов («Против общего врага: Сов. люди во франц. движении сопротивления», Иван Васильевич Паротькин, Наука, 1972[8]). Основные пункты третьей версии совпадали со второй (Бакинский Рабочий, 1966), однако и тут были противоречия.
Во второй версии Джебраилова заживо хоронили в гробу и через несколько часов откапывали, в третьей же вместо него похоронили пустой гроб. В отряд Дюма Джебраилов вступил уже не в 1943 или 1944 году, а осенью 1942 года. Джебраилов в этой версии участвовал в освобождении Парижа (освобождён 25 августа 1944 года), был ранен и после освобождения направлен на лечение в госпиталь, а затем в санаторий. Только после этого (в «Бакинском Рабочем» 1966 года Бордо было до Парижа) он участвовал в освобождении Бордо (невозможно физически, Бордо освобождён 28 августа 1944 года, через три дня после освобождения Парижа). В сентябре 1944 года Джебраилов освобождал Дижон. Встреча с Морисом Торезом произошла уже не в освобожденном Париже, а в начале 1945 года.
На этом этапе некоторые участники подняли более широкую проблему — фальсификации советской и французской пропагандой истории французского Сопротивления в целом[9]:
<…> Проблема не в том, что Джебраилов, к примеру, не взрывал никаких мостов, а взрывали совсем другие. Проблема в том, что там вообще никто ничего не взрывал, городов не брал, фашистов пачками не крошил. Ни азербайджанцы, ни русские, ни чистокровные французы. На сайте http://resistance82.fr и ссылками на книги оттуда вся история в Тарн и Гаронна буквально до обоймы. Первый раз, когда там куда-то вообще стреляли и даже, кажется, попали, относится к июню 1944. В апреле 1944 все могучие силы Резистанса в районе составляли 27 человек. В мае — 40. В середине июня — 400. В конце августа — вообще все, кроме самых тупых или упёртых. Де Голлю потом нужно было величие освобождённой своими силами Франции, американцы только фыркали и смеялись, русские сказали «сейчас нарисуем из дерьма конфетку, если договоримся о разных бонусах». Договорились, нарисовали так, что на слезу прошибает. И, разумеется, советские герои Сопротивления не могли делать то, что реально делалось — в 1960-х для советского читателя это было бы как злая пародия на Победу. Поэтому просто взяли белорусскую классику (поезда под откос, засады на дорогах, партизанские края) с Жаном вместо Янки, обработали напильником, прошлись тряпочкой — получилось в целом на заглядение. Спрашивается, при чём здесь сам Джебраилов или писавшие о нём? Если уж писать статью, так по типу «Фальсификация истории Сопротивления советской пропагандой» (и открывать русско-французское посредничество). <…> Neolexx 18:18, 24 июля 2015 (UTC)
Однако участники отказались так глубоко «переписывать историю» и вернулись к основному обсуждению.
Четвертая версия биографии (Karpov B. He fought in France // Soviet Military Review. — 1975. — № 1. — P. 42—43) сообщала, что через канализацию Джебраилов освобождал уже не Бордо, а Тулон.
Interfase лично посетил музей Джебраилова в Шеки и предоставил фотографии его наград, документов и фотографий, а также узнал ряд сведений о биографии Ахмедии Джебраилова у директора музея, сына Джебраилова — Джеваншира Джебраилова. К наградам из музея были высказаны следующие претензии:
Одна из медалей (правая на фото) представляет собой «Памятную медаль войны 1914 −1918 гг.», учреждённую 23 июня 1920 года — естественно, никакого отношения к Джебраилову, учитывая дату его рождения, она иметь не может. Croix du combattant с такой лентой до 1941 года также вручался только участникам Первой мировой войны, затем лента была изменена и восстановлена только в 1948 году, когда Джебраилов уже покинул Францию. Часть медалей, как предположили участники, перетянуты лентами от американских наград (по словам директора музея, оригинальные ленты многих медалей со временем испортились и не сохранились и были заменены другими). Присутствуют советские медали к 60- и 65-летию Победы, хотя Джебраилов умер за несколько лет до этих дат (директор музея, сын Джебраилова, сообщил посетившему музей участнику, что медали получал уже он). Наконец, один из запросов во французские архивы все-таки принес положительный ответ. Запрос в архив Caserne Bernadotte (Казармы Бернадотта) подтвердил наличие у Джебраилова награды — но только памятной медали «Médaille commémorative de la guerre 1939—1945», со свидетельством о том, что он состоял в Сопротивлении с 28 августа 1944 года. Однако местом рождения Джебраилова в этом ответе был назван Lulea (возможно город в Швеции, было высказано предположение, что таким образом Джебраилов пытался избежать репатриации в СССР). Ответ не содержал ничего конкретного о военной биографии Джебраилова. Французский военный архив также ответил, что ему неизвестны военные медали Джебраилова. Участник дисскусии Андрей Симонов (автор ряда военных справочников) сообщил, что не нашёл в архивах ГАРФ и ЦАМО РФ каких либо упоминаний о французских наградах Джебраилова.
Ответ из архива маки Тарна и Гаронны Последний документ пришёл из Франции:
« В архивах маки Тарна и Гаронны "Ahmadiyya Jabrayilov" не упоминается, в списке награждённых медалями Сопротивления не значится. » На этой стадии дискуссия была остановлена. Было принято решение об удалении статьи из Википедии: накопившийся объём противоречивой информации превысил тот предел, при котором возможно написать энциклопедическую статью силами участников — по правилам Википедии со ссылками на непротиворечивые авторитетные источники.
Редакторы свободной энциклопедии отмечают, что удаление статьи из Википедии ни в коем случае не умаляет возможно реально существовавшие боевые заслуги Ахмедии Джебраилова, как и миллионов советских солдат и офицеров, воевавших во Второй мировой войне. Участники расследования надеются, что собранные ими материалы помогут начать и провести подлинно научное историческое исследование, на основании отчёта о котором можно будет воссоздать выверенную статью о Джебраилове, а также о пропагандистском медийном феномене, созданном в СССР.
Две недели круговой обороны в застрявшем в болоте танке
Интервью 13 суток держали круговую оборону в затонувшем в болоте танке двое бойцов!
Холодным днем 17 декабря 1943 года шли ожесточенные бои за деревню Демешково в районе города Невеля Псковской области. Отбить ее у гитлеровцев пытался 328-й танковый батальон, входивший в состав 118-й отдельной танковой бригады. Немцы подбили шесть наших танков. А седьмой в пылу наступления угодил в запорошенное снегом болото метрах в ста от деревни. Пытаясь захватить Т-34, фашисты в тот день предприняли несколько атак. Экипаж и остававшиеся возле танка пехотинцы мужественно отбивались от врага, но силы были неравными. Под покровом ночи автоматчики отошли, захватив с собой тяжелораненого лейтенанта Ткаченко. Механик-водитель Безукладников погиб. В танке оставался один 18-летний комсомолец Виктор Чернышенко.
Ему на помощь добровольно вызвался старший сержант Алексей Соколов - уроженец деревни Петровка Лекаревского сельсовета Асекеевского района. Он был опытным бойцом - воевал с белофиннами на Карельском перешейке в 1939 - 1940 годах, сражался под Сталинградом, дважды горел в танке и считался лучшим механиком-водителем части. "Тридцатьчетверка" прочно засела в трясине - высвободить ее не удалось. И маленький гарнизон стойко отражал одну за другой яростные атаки фашистов. Подпустив их на близкое расстояние, два танкиста разили врага пулеметным огнем, благо боеприпасов было много. Немцы предпринимали по нескольку атак днем, пытались завладеть стальной крепостью под покровом ночи. Но Чернышенко и Соколов не сдавались. Потеряв надежду взять советский танк вместе с экипажем, гитлеровцы стали прямой наводкой бить по нему из орудий. Один из снарядов пробил броню и ранил парней. Но они продолжали отражать атаки немцев. На двенадцатые сутки закончились снаряды и патроны. Истекающие кровью, обмороженные, голодные танкисты держались из последних сил. Три гранаты Виктор бросил в подобравшихся близко к танку фашистов. Уцелевшие немцы бежали. Последнюю гранату танкисты отложили на крайний случай... На тринадцатый день, 30 декабря, наши войска мощным ударом взломали вражескую оборону и овладели деревней Демешково. Подойдя к лощине, где застрял наш Т-34, бойцы обнаружили множество трупов гитлеровцев. Осторожно извлекли из танка двух совершенно изможденных, обмороженных танкистов. Один из них был без сознания, другой что-то пробормотал, но тоже впал в беспамятство. Чернышенко перенес несколько операций. В госпитале ему, еще находившемуся в бинтах, прикрепили к гимнастерке орден Ленина и "Золотую Звезду" Героя. Спасти старшего сержанта Соколова не удалось. Он умер 31 декабря, так и не приходя в сознание. Звание Героя Советского Союза ему было присвоено посмертно. Его похоронили на том же месте, где он отважно сражался. Там же местные жители установили памятник, напоминающий о подвиге танкистов. А Ловецкая средняя школа, находящаяся в семи километрах от Демешкова, стала носить имя Героя Советского Союза Алексея Соколова. Парень из оренбургской глубинки навеки зачислен в полк, в составе которого проходил службу. Накануне Праздника Победы, 6 мая, в Асекеевском районе, во дворе Лекаревской средней школы, которая с февраля 2009 года официально носит имя Алексея Соколова, состоялся митинг, посвященный открытию мемориальной доски в память о земляке-герое. Майским утром здесь собрались лекаревские учителя и школьники, которые по праву теперь именуются "соколятами", а также местные жители, в том числе и те из них, что пережили войну. Директор школы Василий Лебедев открыл торжество. Племянник героя Сергей Соколов и участник Великой Отечественной войны Геннадий Глазунов, который когда-то по крупинкам собирал материал о нашем героическом земляке для документального рассказа, убрали белое полотно с установленной у входа в школу мраморной доски.
ОНИ СРАЖАЛИСЬ за РОДИНУ НЕУЛОВИМЫЙ ЮНЫЙ МСТИТЕЛЬ АЛЕКСЕЙ ГОЛОСЕВИЧ ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!..
Судьба Алёши Голосевича была одновременно милостива и очень жестока. Порой она дарила мальчику царские подарки, а порой мучила так, словно он был лишь бесчувственной игрушкой. Алёшка рос простым сельским мальчишкой. Очень любил младшего брата Кольку и маму, помогал по хозяйству, ловок к любой работе и не ленив. Да ещё отчаянный очень. Однажды не побоялся остановить лошадь, которая понесла телегу прямо к их дому. Многие взрослые посторонились, а мальчишка справился.
Жил Алёша в деревне с красивым названием Лютино (Кличевский район Могилёвской области). А название это, как оказалось, можно понимать и так, и этак. Детство Алёшки было хоть и не безоблачным и беззаботным, но светлым и солнечным — как лютик. Но пришли на родную землю фашисты — началось лютование. Захватчики сожгли в деревне почти все дома, люди стали жить в землянках. Устроили показательный расстрел: собрали стариков, калек, женщин, которые сопротивлялись этому, и казнили вместе с пленными. Всего более семидесяти человек. Оказалась в числе погибших и Алёшина мама.
Мальчишка не видел расстрела. Он спасал четырёхлетнего Кольку — боялся, что братишка закричит, вырвется, побежит к матери и погибнет. Не пожалеют же его гитлеровцы. Алешка спрятал мальчугана у тёти. А сам отправился в лес, искать партизанский отряд. Он точно знал, что отряд существует: об этом иногда говорила мама. Слышал, что его родной дядя стал командиром этого отряда. А в самом начале войны оказался в их избе раненый солдат — так он тоже об этом говорил. Мама лечила бойца, а Алёшка все просил взять его с собой фрицев бить. Но солдат наотрез отказался. Уходя, он попросил Алёшку подальше надёжно спрятать автомат убитого товарища и даже научил им пользоваться. Прятать оружие парнишка не стал — ещё время терять, когда достать потребуется...
Итак, Алёшка ушёл в лес. И нашёл партизан! Обо всём рассказал, попросился в отряд — и получил отказ. Его накормили, дали кое-какую одежду, оставили переночевать, а утром проводили к деревне. С такой подножкой мальчишка смириться не мог.
Об автомате он партизанам не сказал, никто в деревне об этом тоже не знал. И Алёшка решил начать свою, личную войну с фашистами. Он сам судил их и вынес справедливый смертельный приговор. А что рук мальчишеских всего-то две и автомат один — не беда. Ловчее эти руки будут.
В один из жарких летних дней мальчишка приметил купающихся фашистов. Видно, захватчики не первый раз здесь отдыхали — это было понятно по всему, да и берег на редкость красивый, пологий, место тихое. И с ночи юный боец уже занял свои позиции в ивняке с оружием в руках. Но в тот день удача обошла стороной. Мимо, по дороге на Бобруйск, проезжали машины, но ни одна не остановилась. Ну что же — первый блин комом! Алёшка пришёл со следующим рассветом. И ещё, и ещё. И дождался. Остановилась машина, в воду залезли трое гитлеровцев. Мальчишка собрал всю силу воли...
Личная война Алёшки Голосевича В тот день он убил двоих. Мог бы и больше, но патроны вышли. Благополучно ушёл в деревню, автомат надежно спрятал. Это был первый день его войны. В следующий раз по реке плыл катер, на котором Алёшка насчитал до пятнадцати фашистов. Дал очередь — с радостью видел, как заметались и начали падать враги, кто-то прыгал за борт. Но паника среди гитлеровцев продолжалась недолго: застрочили немецкие пулемёты, юный партизан понял, что пора уходить. И снова скрылся благополучно. А наутро узнал, что на катер напал партизанский отряд, погибли шестеро фашистов. «Получили, гады!» - радовался пацан...
Алёшка снова отправился к партизанам, рассказ о своих действиях. Бывалые бойцы только руками развели. Так и стал упрямый мальчишка членом партизанского отряда. Он превратился в разведчика и дело своё освоил на «отлично». Ему поручали серьёзные, взрослые задания. Алёшка собирал ценные сведения (а память у него была замечательная), занимался листовками. Отлично ориентировался по обстановке и поэтому часто с заданий возвращался не только с новостями, но и добытыми боеприпасами. Однажды случилось, обнаружил небольшой склад с гранатами, около которого стоял охранник с непокрытой головой. Алёшка подкрался к нему, ударил по голове камнем и вынес из склада хоть и не всё, но многое. В бой мальчишку не брали, и он с обидой укорял взрослых, что они без него провели наступательную операцию и освободили часть района.
Однажды, отправившись на разведку, Алёшка пришёл в родное село. Не ведал парнишка, что ночью здесь начал хозяйничать карательный отряд. А ведь враги уже знали, что среди партизан есть мальчишка, искали его. И тут заметили...
Его приказано было взять живым. Но сдаваться Алёшка не собирался. Огородами побежал к спасительному лесу, слыша за собой топот и крики. И наверняка убежал бы, потому как в ногах силу имел хорошую. Но сгоряча угодил в маленькое болотце — и стал удобной мишенью. Фашисты начали стрелять в руки и ноги. Из последних сил Алёшка вытащил гранату. Да не успел — новый выстрел ожёг руку...
Подбежавшие каратели уже поняли, что никакими пытками не добьются от мальчишки сведений. Поэтому они выместили на нём свою огромную злобу: топтали ногами, били прикладами, несколько раз выстрелили. Им требовалось уходить — подходили партизаны, а отряд фашистов был невелик. Так и обнаружили наши бойцы втоптанного в берег болотца Алёшку. Увидели и брошенный им в то же болотце автомат — чтобы не достался врагам. Собирались похоронить отважного пионера — и вдруг услышали, что сердце-то бьётся! Видимо, судьба, так зло поступившая с мальчиком, в тот момент смилостивилась. Случилось настоящее чудо: фашист стрелял в голову, а пуля прошла через ухо. Долго, очень долго лечили партизаны Алёшку. Приводили к нему Кольку: тот зарыдал, едва увидев старшего брата. Обнял, прижался головой, повторяя «Живой!». А ведь ребёнку пятый год всего шёл...
Поправился Алёша, встал на ноги. Но даже то страшное, что с ним случилось, не погасило отвагу и безмерное желание биться за родную землю и людей. Снова стал паренёк разведчиком. И каким! Однажды приметил немецкую разбитую машину с медикаментами. Отпросился у командира и отправился. Целую неделю пропадал, его уже искали, но бесполезно. А парнишка объявился живой-здоровый. Да верхом на лошади, да с повозкой, а в ней — и лекарства, и гранаты, и даже несколько автоматов! Для отряда это была не просто помощь, а почти спасение, ведь лекарств катастрофически не хватало.
А тем временем фронт приближался — шла весна 1944 года. Однажды в отряд прибыл самолёт — за ранеными. И Алёшка попросил вместе с бойцами забрать Кольку. Он очень за него боялся. Партизаны, конечно, согласились.
Расставание было очень тяжёлым. Алёшка держался, говорил, что всё будет хорошо, после Победы он разыщет братишку. Колька плакал навзрыд и просил оставить его если не в отряде, то в деревне. Нельзя: предстояли бои. И мальчуган улетел.
...Алёшка пережил войну. Стал искать братишку, но не нашёл никаких следов. Тот самолёт, взмыв в воздух, словно растворился в ночной тьме. Но паренёк не собирался сдаваться. Он не хотел верить в то, что, спасая Кольку, невольно обрёк его на гибель. Не хотел верить, что получилось наоборот: он, старший, прошёл сквозь все бои, едва не погиб, но встретил Победу, а младший, отправившись в тыл, расстался с жизнью. Нет, такого не должно было случиться!
Может, Алёшка и нашёл бы брата. Может, и правильно он не верил. Но только об этом не узнал. Судьба, смилостивившись в тот ужасный день на болоте, исправила добро на зло. В ноябре 1945 года Алёша рыбачил вместе с другом. И друг нашёл неразорвавшийся снаряд. Взял его в руки, хотел убрать, но споткнулся. Алёшка, бывалый боец, выхватил снаряд из рук друга и бросил в реку. бросить успел, но снаряд разорвался в воздухе, отлетев совсем недалеко. Друг остался цел — Алёшка до последнего своего мига думал не о себе и берёг жизни других людей... ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!..
Дорогая «стрекоза», или Как наш пилот немецкого генерала «прищучил»
В списке личных воздушных побед советского аса, летчика 28 ГвИАП Николая Пасько значится сбитый 30.08.1944 г. неприятельский легкий связной самолет «Шторх» (Fieseler Fi 156 Storch). Такой «добычей» советские летчики-истребители (впрочем, как и пилоты всех остальных воюющих стран) никогда не пренебрегали – враг есть враг, – но и особо престижным этот трофей тоже не считался: мол, подумаешь, какая-то «стрекоза», невелика заслуга, это не «хейнкеля» завалить... Так, в книге воспоминаний дважды Героя Советского Союза Владимира Лавриненкова «Возвращение в небо» даже описан один эпизод, имевший место в период боев за освобождение Крыма: однополчанин автора, также известный советский ас Султан Амет-Хан, встретив и сбив «Шторх», не стал докладывать об этом событии командованию, объясняя это «непрестижностью» своей жертвы (в правдивость этого факта верится, конечно, с трудом, но что написано – то написано)... Тем не менее, эта конкретная «стрекоза», записанная на боевой счет Николая Пасько, а точнее, ее пассажиры, оказались отнюдь не тривиальными «связниками». Но сначала остановимся на записи в документах о воздушной победе Пасько над «Шторхом». Запись весьма немногословна, что в целом подтверждает высказанный выше тезис о небольшой престижности этого типа самолета противника как «воздушного трофея». Согласно советским документам, 30.08.1944 г. четверка «аэрокобр» под командованием старшего лейтенанта Пасько вылетела на свободную охоту в район Тукумс – Кандава. В районе цели летчики заметили, как с аэродрома Тилмани (4 км севернее Джуксте) взлетел связной «Шторх». Пасько атаковал его, и немецкий самолет горящим упал у населенного пункта.
Выдержка из наградного листа Н. Ф. Пасько .
Как удалось выяснить историку из Латвии Янису Варне, который занимается темой участия авиации противоборствующих сторон в боях по освобождению Курляндии в 1944–1945 гг., самолет, атакованный Пасько, был персональным «Шторхом» командующего 16-й немецкой армией (в Курляндии таких армий было две – 16-я и 18-я) генерала пехоты (General der Infanterie – соответствует советскому званию генерал- полковника), кавалера Рыцарского креста с Дубовыми Листьями Пауля Лаукса. 30 августа генерал со своим личным пилотом и офицером штаба полковником Куртом Хартманом поднялся в воздух с намерением облететь участок фронта, вверенный его армии для обороны. Немецкие источники свидетельствуют, что в результате атаки советских «аэрокобр» севернее Джуксте самолет командующего был подожжен и вынужденно сел в поле недалеко от аэродрома Тилмани (по названию хутора), с которого незадолго до этого взлетел. Полковник Хартман был убит огнем истребителя еще в воздухе, а генерал Лаукс был тяжело ранен и через несколько дней, 2 сентября, скончался в госпитале в Риге. Пилот «Шторха» (к сожалению, автору его фамилия не известна) также был ранен, но в итоге остался жив. По сообщению Яниса Варны, в настоящее время родственники летчика интересуются теми событиями и намереваются посетить место вынужденной посадки.
На фото, предоставленном Янисом Варной, выгоревший дотла «Шторх» генерала Пауля Лаукса, вверху его портрет.
Что же касается советского летчика, то Николай Федорович Пасько продолжил успешно сражаться до конца войны, доведя свой личный боевой счет до 15 побед (2 Ю-88, 9 ФВ-190, 3 Ме-109 и один «Шторх»); кроме того, им был уничтожен один аэростат. 18 апреля 1945 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Позднее, в 1950 году, он принимал участие в войне в Корее, где командовал 67 ИАП, но воздушных побед более не имел.
.
